— Не ссорились, но ты же обиделся?
— Зер, знаешь анекдот, — оживился Нур. — Ведут фашисты пленного командира партизанского отряда. А за столом сидит предатель, который отряд немцам сдал. Сидит и борщец наяривает. Командир, проходя мимо презрительно плюёт ему в тарелку. А тот, — Нур смешно приподнял брови, — говорит: Смотри–ка, обиделся!
Зера смеялась так радостно, что на них стали оборачиваться прохожие.
— Ну что, мир? — спросила она, отсмеявшись.
— Мир, — согласился он.
— Понимаешь, — пожаловалась она, — у меня здесь кроме тебя друзей совсем нет.
— Тогда мир и дружба? — Нур протянул руку и она радостно пожала её. — Слушай, пойдём сегодня в ресторан? Я тебя с нашими познакомлю…
— Притворюсь сестрой? — снова засмеялась она.
— Так ты и есть мне сестра… Четвероюродная, — не без труда сосчитал Нур. — Ну что, идёт?
— А повод–то какой?
— Да так — пустяки. Банк ограбили.
Зера в ответ кивнула и посмотрела на Нура снисходительно — как на бестолкового, хотя и старшего брата.
— Давай, Зера, курай пока обратно, — Нур забрал у неё продолговатый деревянный футляр с инкрустациями по углам. А друзья мои, надеюсь, тебе понравятся!
На самом деле в «Золотой Дракон» они почти не опоздали. Хотя Лёвка уже успел заказать на всех — чуть ли не всё меню:
— Что не съедим, с собой заберём! — деловито отмахивался он от всех шуточек по этому поводу.
— Зера. Сафина. Моя сестра, — представил Нур свою спутницу. — Учится в «керосинке». Хочет дружить с хорошими людьми. Именно таких я ей и обещал. Так что уж будьте добры — соответствуйте. Особенно это к тебе относится, Лев Викторович. Особенно! — подчеркнул Нур.
Представляя Зеру друзьям, Нур подумал: хорошо, что сегодня здесь нет Нюши. Всё–таки это был бы перебор — одновременно видеть двух женщин, отказавшихся принять его руку и сердце. Причём в течение одного месяца.
— Можно просто Катя, — улыбнулась Катя, когда Лёвка перечислил Зере все имеющиеся в её активе имена: радистка Кэт, Екатерина Великая, она же Германовна.
— Георгий, он же Гоша, — Гошу представил уже снова Нур, пристроивший, наконец, футляр с кураем на подоконнике, за бамбуковыми шторками.
Гоша, не сводя глаз с лица Зеры, медленно поднёс её руку к губам. Рука была сухой, тёплой и пахла свежескошенной травой.
— Зера, — прошептала она, чувствуя, как подгибаются колени и горит то место на руке, которого касались его губы.
Откуда у Нура такой потрясающе красивый друг? — подумала она. — Такие ведь только в кино бывают…
А Гоша, наверное, впервые в жизни растерялся. Он боялся, что от неловкого слова эта хрупкая, похожая на фарфоровую статуэтку девушка с удивлённо приподнятыми к вискам глазами, может разбиться.
Катя, с интересом наблюдая церемонию знакомства, мгновенно просекла ситуацию. Эге, — подумала она, — а Гошка–то, кажется, влип! Как он смотрит на эту маленькую славную Нурову сестричку, прямо завидно!
— Слушайте, мы сегодня питаться будем? — разрушил становящееся неловким молчание голодный Лёвка.
И трапеза началась. Со всеми китайскими церемониями. Четыре официантки буквально не покладали рук — Лёвка был клиентом не простым, а привередливым. К виски ему нужен был лёд и непременно — мелкий. И чтобы на блюдечке. Да с щипчиками — откуда только нахватался?
— Ну, за нас? — наконец предложил тост Гоша, смотря прямо в тёмные удивлённые глаза Зеры.
— За команду! — поддержал Лёвка и чуть не поперхнулся льдинкой.
Катя фыркнула, едва не расплескав шампанское, а Нур, глухо стукнув стаканом о Катин бокал, выпил залпом.
Сегодня можно было всерьёз расслабиться — заслужили. А вот завтра…
Завтра — работать, работать и ещё раз работать.
Ну, а пока — дискотека!
Часть вторая
Поставить на Зеру
Глава первая. Аппараты, товсь!
13 января 1999 года
Санкт — Петербург
Чуден Питер в любую погоду. Даже сейчас, в середине января. Правда, мокрый снег временами сменялся колючим мелким дождём, а ветер с залива порой пронизывал насквозь. И всё равно было хорошо.
Гоша с Зерой уже третий день обретались в городе на Неве. Для Зеры по сути это была первая поездка в Петербург. Так получилось, что она попала сюда в первый и единственный раз в возрасте пяти лет. Потому и помнила какую–то ерунду: пёструю кошку на Дворцовой площади, огромное количество бананов, продававшихся прямо на улицах и столь же огромное количество комаров, одного из которых она чуть не проглотила.