Полное имя ворона Карлуши было Карл Маркс. Именно так назвал его первый хозяин, известный советский диссидент, которого долго и упорно пытались выдворить из страны. Карлушин хозяин категорически упирался. Карлуша даже знал почему. Да потому, что всякую живность, кроме членов семьи, хозяину запретили вывезти. А тот, конечно, не хотел расставаться с Карлушей, воспитанным в лучших антисоветских традициях. Лишь когда хозяину предоставили выбор — либо с птицей в тюрьму, либо с семьёй в Израиль, хозяин сломался. И правильно — на скудных тюремных харчах Карлуша наверняка бы потерял свой редкий дар воспроизводить человечьи слова и всевозможные механические звуки.
Попав в ряды КГБ, ворон не растерялся. Он научился управлять сатр–рапами. Те кормили его вкусной едой и сносили все издевательства. А матерился Карлуша, как и первый хозяин — мастерски, разве что слегка картавил.
В общем, ворон, как он считал, выбился в ба–альшие начальники. Изо всех своих нынешних подчинённых он любил больше всего Пичугина. Тот терпеливо сносил его мат и исправно учил новым звучным словам: пер–рестр–ройка, кр–реветка, стар–рый пер–рдун. Впрочем генерала Морозова Карлуша тоже любил, хотя и не каждый день удостаивал Монстр–ра солёным словцом. А вот Покусаев Карлуше нравился не слишком, так себе был этот усатый генерал: говорил совсем тихо и быстро, ни хер–ра не р–разбер–рёшь! И ещё ему не нравилось жить в Бункере — даже на солнышко не покаркаешь! Нет, долго он так не протянет…
Словно в ответ на Карлушины мысли Монстр Иванович закашлялся и погасил недокуренную «беломорину».
Как раз прибыл и Покусаев, сияя лысиной:
— Правильно врачи вам говорят, Юрий Иванович! Засиделись вы в Бункере. В нашем с вами возрасте надо больше свежего воздуха.
Хоть раз сказал чётко и в точку, — подумал Карлуша.
— Знаешь ли, Федя, мне здесь как–то спокойней. Там у вас на поверхности то постреливают, то взрывают… Твою мать! — взревел он, ударив кулаком по столешнице. — Я эту падлу в каазематах сгною!
Фёдор Ильич прекрасно понимал, что под ласковым словом «падла» Монстр Иванович подразумевал Витю Бокова. Тот, даже свалив в Словакию, не успокоился. Убийство Чуканова было его рук дело.
— В общем так, Федя. Пусть прокуратура разворачивается по полной. Пусть подключают Интерпол, пусть объявляют его в международный розыск. Если у них будут какие–то проблемы, — Монстр Иваныч усмехнулся, — пусть подключают нашу агентуру. Витя Боков должен быть здесь. И мне всё равно — прилетит он на самолёте, прибудет поездом, или его привезут в фетровом чемодане с дырочками. Впрочем, можно и без дырочек.
— Юрий Иванович, — позволил себе улыбнуться краешками усов Покусаев, — а как же он дышать будет, без дырочек?
— Через задницу, — отрезал Монстр Иванович. — Дел на него столько накопилось, что суд пройдёт без сучка и задоринки. И отправится наш Витя в свой любимый Белоярский край. На зону особого режима. И пусть не мечтает о тёплом люксе на двоих в Лефортово. Хрен ему Лефортово. Вечную мерзлоту грызть будет!
Монстр Иванович перевёл дух и положил ладонь на то место, где у него должно было быть сердце. Помассировав китель, он ещё раз вздохнул:
— Что–то нездоровится мне сегодня, Федя. Ну да ладно, не дождутся. Давай по «Севернефти».
— Пока обязанности главного исполняет первый заместитель Вахромеев. Староват, но справляется.
— Так. Значит, говоришь, неплохой человек?
— Полностью наш. Ручаюсь.
— Тогда готовьте его в Государственную Думу. Сколько у нас там до выборов осталось? Девять месяцев? Как раз успеет родиться как полноценный депутат. Представитель, понимаешь, народа. А на место главного готовь Сидорова.
— Потянет, Юрий Иванович?
— А вот сейчас посмотрим, как он с «Башконефтью» развернётся. Вот ведь везёт пацану?! Такие бабки сами собой в руки падают, будто манка небесная.
— Манка–то манка, да ведь знаете, неспокойно в нефтянке…
— Хм, неспокойно! А вот это, генерал–лейтенанрт Покусаев, и есть ваша основная задача — обеспечить полное, окончательное спокойствие на этом фронте. Понял, Фёдор Ильич? — Монстр Иваныч чуть снизил обороты. — Можешь идти.
— Есть, товарищ генерал–полковник, — бодро поднялся Покусаев.
Майор Пичугин, сидя за своим столом в предбаннике кабинета генерала Морозова, решал сканворд. Правда, мысли его были далеко. Он сегодня надеялся освободиться пораньше — была у него назначена одна романтическая встреча.