Но всё опять шло прахом. Генерал–лейтенант Покусаев уже двадцать минут назад покинул кабинет шефа, а Монстр всё не уходил. Совсем, блин, заработался.
И тут из–за генеральской двери раздалась трель мобильного телефона. Одна из тех, которым сам Пичугин научил Карлушу. На свою голову, наверное.
Пичугин прислушался внимательнее: Карлуша выдавал трель за трелью. И это было подозрительно. Чрезвычайно подозрительно. Обычно Монстр Иванович затыкал птицу после первого же «звонка».
На пятой трели Пичугин подошёл к двери и коротко стукнул. Ответа не последовало. Тогда он распахнул дверь и вошёл в кабинет. Карлуша мгновенно затих — лишь шуршал крыльями, хохлясь на генеральском столе.
Сам генерал–полковник Морозов, навалившись на тот же стол, хрипло и тяжело дышал. Его непослушные пальцы пытались достать из кармана кителя нитроглицерин, который, как знал Пичугин, генерал всегда носил с собой.
Подскочив к генералу, Пичугин выудил прозрачный пластмассовый цилиндр с таблетками. Засунув лекарство шефу под язык, он нажал кнопку громкой связи:
— Юрьев, срочно врача к Морозову. Сердечный приступ.
Лицо Юрия Иваныча из белого потихоньку становилось розовым. Похоже, большой беды удалось избежать.
— Ну, Карлуша, спасибо за службу! — похвалил Пичугин ворона.
— Др–рянь пр–рикуп, — не совсем в тему отозвалась птица.
11 марта 1999 года
Гошу разбудил звонок. Это был Нур.
— Ты что так рано?
— У нас уже девять. Привыкай к местному времени.
— Что–то случилось?
Проснувшаяся Зера смотрела на него испуганными глазами.
— Так… так… ясно… Это точно? Понял. Завтра буду у вас в Уфе.
— Гоша, что там снова? — спросила Зера, едва Гоша повесил трубку.
— Сергиенко погиб. Ночью ехал на дачу. Один. Дорога была скользкой, не вписался в поворот. Машина всмятку. Погиб, похоже, сразу. Не мучался.
— Что ж это за напасть такая? — простонала Зера.
На этот вопрос у Гоши не было ответа. Он не рассказал Зере ни о том, что Сергиенко накануне смерти оставил для него пакет с документами, ни о том, что с большой долей вероятности это был вовсе не несчастный случай. Возможно, Андрей Анатольевич всё–таки решил самостоятельно разобраться со своей совестью.
Гоша взял руку жены в свою и поцеловал её ладонь:
— Всё будет хорошо, — сказал он не столько ей, сколько самому себе.
Часть третья
Рождение богов
Глава первая. Пора запускать Берлагу!
17 августа 1999 года
У Виолетты Львовны Спесивцевой начались проблемы с половой жизнью. Правда, не с собственной — здесь у них с Лёвкой всё было хорошо. Иногда даже отлично. А проблемы начались с популярной передачей «ПолО», которая еженедельно шла в прямом эфире на канале ВСТ.
Передача подавалась в модном формате ток–шоу, а обсуждались в ней те самые половые проблемы. В общем, говорили о сексе во всех его проявлениях под умелым руководством Оли Зайцевой, очаровательной огненно–рыжей ведущей. Она так натурально краснела в острых местах, что зрителей это только заводило.
На передачу по полной программе наехал депутат Госдумы из фракции «Патриоты России» Олег Чуйкин. В самом деле, будто государственным деятелям заниматься больше просто нечем! С другой стороны оно понятно: новые выборы на носу. Ну, почти на носу — в декабре. Вот Чуйкин и стал вылезать со своей высокой нравственностью. Явный расчёт на то, что основной избиратель — не шибко молодые, зато шибко закомплексованные провинциальные тётки. На их голоса Чуйкин и рассчитывал.
Оля Зайцева в прямом эфире пригласила Чуйкина принять участие в следующей передаче — она как раз была посвящена педофилии. «Как раз» — это в том смысле, что личико Чуйкин с мелкими хищными чертами и тоненьким носиком можно было прямо без грима помещать в учебник по судебно–медицинской экспертизе. Причём фраза по поводу приглашения в устах Оли сложилась так, что её можно было воспринять при большом желании как прямое обвинение в адрес Чуйкина.
— Вы же специалист, — невинно улыбаясь, сказала Оля.
Так что теперь Чуйкин не только со всех трибун поносил передачу, но и подал судебный иск за оскорбление чести и достоинства. Рейтинг «ПолО» подскочил до немыслимых высот, опередив футбол и «Спокойной ночи, малыши!»
Сегодня предстоял серьёзный разбор полётов. К одиннадцати часам Виолетта пригласила на совещание саму Олю и юриста телекомпании Сашу Полунина.