Гессен. 26 Октября 1073 года
Отец Фридрих, а, которого звали Теодор, жил недалеко от Франкфурта в не сильно бедном поместье, но и не был сильно богатым. Младший сын Теодора, Фридрих вернулся несколько дней назад. Свое войско ему пришлось оставить и взять с собой только самых быстрых и верных ему людей, чтобы прибыть к отцу как можно быстрее. Ему удалось прибыть сюда раньше всех остальных членов его немаленькой семьи и теперь его постоянно мучала мысль о близкие встречи с ними. Он просто терпеть не мог и если бы не просьба отца, то никогда бы и не вернулся сюда.
— Здесь чертовски скучно — раздался голос, явно обращавшийся к Фридрих у, когда тот вышел на внутренний двор. Это был Гребер, что сидел, прислонившись спиной к стене и точивший свой меч.
— Что ты его точишь постоянно, как будто здесь есть с кем воевать — грубо и раздраженно ответил ему Фридрих. Он чувствовал себя не в своей тарелки и выходил из состояния душевного покоя практически постоянно. Гребер же удивленно посмотрел на него и пожав плечами продолжил делать свое дело, поняв, что младшего сына графа лучше не трогать.
Фридрих же обвел взглядом дачу своего отца, расположенную в деревни, опять же принадлежавшей его отцу, что стояла недалеко от Франкфурта. Тут была немаленькая жилплощадь. На участке помимо огромного дома, что был построен в римском стиле, находился сквер, озеро и прочие прелести богатой жизни.
— Фридрих! — послышался чей-то басистый голос, после чего раскатистый смех. Фридрих повернул голову и с каким-то унынием в голосе ответил:
— Вильгельм…
Вильгельм — старший сын Теодора Бебанбургского. Он был прирожденным красавчиком… Идеальное лицо, высокий рост, голубые глаза и роскошные белые волосы. Продолжая весело и добродушно смеяться, он подошел к Фридрих у, только сейчас младший из братьев понял, насколько он ниже своего брата. Фридрих у приходилось смотреть на того сверху вниз. Разница в росте составляли почти одну человеческую голову. Вильгельм же хлопнул его по плечу и еще раз рассмеявшись обнял того, после чего отпустив задал вопрос:
— Ну рассказывай! Чем занимаешься? Как поживаешь?
Фридрих кисло улыбнулся, после чего заговорил:
— Ничем
— Да хватит тебе скромничать! Слыхал, что в Саксонию отправился, наверное, ни одна история появился, которой можно похвастаться?
— Наверное — все так же кисло ответил Фридрих
— Ладно — сказал Вильгельм, продолжая хлопать своего младшего брата по плечу — пойду проведаю отца, а ты не вешай нос. Скоро и остальные подъедут!
После чего быстрым шагом удалился во внутрь дома.
***
На дворе стояла осень. Сегодня был прекрасный солнечный день, разноцветные листья осыпались вниз, периодически практически полностью засыпая дорожки и тропы. Лошадь поставила ногу и золотые листья вмиг окрасились в более серые тона. Человек находившийся в седле — выпрямился и поднес руку к лицу создавая таким образом козырек. Конь выпустила ноздрями несколько струек дыма. Всадник находился на небольшом возвышении. Тропа уходила вниз. Навстречу двигался почти такой же всадник, облаченный во все черное и гордо вскинув голову. Приблизившись еще на некоторое расстояние, так что между ними оставалось всего несколько метров, он остановился
— Раэ-медленно и добродушно начал говорить первый всадник
— Фридрих — ответил ему приблизившийся путник
Оба рассмеялись и тронулись с места. Приблизившись они обнялись и похлопав друг друга по спине, снова добродушно рассмеялись.
— Слава богу отец не видит нас сейчас — продолжая смеяться сказал Раэ — а то точно выругал бы за слабодушие
Фридрих не ответил. Он был рад увидеть старого друга, наверное, единственного с кем у него были связаны хорошие воспоминания. Раэ снял шлем и взмахнув головой оголил свои коричневые волосы. Под его левым синим глазом красовался рубец. Заметив взгляд своего друга, обладатель рубца подмигнул здоровым глазом и сказал:
— Как ни будь за кружечкой другой расскажу историю приобретения этого замечательного трофея.
Он развернул лошадь и махнув рукой пришпорил ее. Фридрих отправился вслед за ним. По правую руку от них проносились деревья, а по левую текла небольшая речушка.
— Не думал, что ты меня встретишь — задумчиво проговорил Раэ, глядя куда-то в сторону.
— Не мог сидеть дома. Сколько мы с тобой не виделись?
— Около двух или трех лет. С тех пор как ты отправился непонятно куда со словами, что добудешь себе все сам и в помощниках у тебя будет только твой меч, я не мог выбросить твою идею из головы. Долго думал, после чего решился на подобный поступок тоже. До меня доходили слухи, что ты воевал в Саксонии.
Фридрих кивнул, однако продолжал молчать. Ему хотелось расспросить Раэ буквально обо всем, но он не знал с чего начать. Мысли путались, слова застревали в глотке и оттуда сейчас могло вырваться что-то непонятное. Раэ тоже замолчал и задумчиво глядел под ноги своей лошади. Дальнейший путь ехали в молчании. Никто из старых товарищей не начинал разговор, лишь когда, после очередного поворота замаячили первые здания, Раэ внезапно прервал молчание:
— Элизабет в Италии
— Рад за нее, но мне все равно — как-то чересчур сухо ответил Фридрих.
Раэ лишь пожал плечами
— Мы оба знаем, что это не так. Но не будем о плохом. Сегодня мы встретились после стольких лет разлуки! — он развел руками, чуть не сбив ехавшего рядом друга, но тот вовремя приостановил своего коня.
— Эй — обратился Раэ к проходившему мимо крестьянину — где у вас тут хороший кабак?
Крестьянин не увидевший изначально двух всадников и теперь разглядев размалеванные щиты упал на колени. Отец Фридриха, Теодор в свои лучшие годы держал всех тут в ежовых рукавицах и не давал никому спуска. Сейчас он лежал на постели и ожидал своей смерти, уже не в силах что-либо делать, однако крестьяне все еще помнили и боялись Теодора. Пока что никто из них не решался высказать и малейшее неуважение к Бебанбургским или их друзьям.
— Ваша светлость может найти весьма неплохое заведение через несколько поворотов отсюда.
— Благодарю, можешь встать и идти по своим делам — ответил за Раэ, Фридрих. После чего всадники продолжили свой путь. Через неопределенное время приятели поняли, что крестьянин не знал точное местонахождение заведения, но побоялся не ответит на заданный ему вопрос и ответил весьма неопределенно. Им потребовалось около получаса, что бы найти обещанный им кабак. Перед входом красовалась табличка «Бебанбург». Раэ громко рассмеялся, увидев табличку. Фридрих же только покачал головой. За время его отсутствия в родном гнезде многое поменялось.
Спешившись и отдав поводья лошадей, откуда-то подбежавшему конюху, они приблизились к плотной деревянной двери. Фридрих протянул руку вперед и с размаху открыл дверь. Она со скрипом открылась и быстро сделав полуоборот ударилась об стену. Внутри была темень, сейчас тут находилось не так много народу. Между столами сновали люди, разносившие напитки и еду, где-то с краю находилась лестница, что уходила наверх. Фридрих сделал несколько шагов вперед, Раэ следовал за ним.
— Вон туда — сказал Раэ, указывая в дальний угол. Присмотревшись там можно было увидеть свободный столик. Раэ уже спешил туда, оставив друга позади. Фридрих уже собирался последовать за ним, как вдруг позади раздался возглас:
— Неужто сам Фридрих Бебанбургский решил удостоить нас своим присутствием! — Голоса в таверне стали тише, и все начали оборачиваться на стоявшего по середине комнаты Фридриха. Тот обернулся и уставился на говорившего. В темноте зала было трудно различить черты лица, однако кое-что он смог увидеть. За столом, откинувшись и облокотившись на стену, на него смотрело лицо. У него были серые глаза, черные как у Фридриха волосы, небольшой ровный нос. На лице красовалась улыбка, а губы были наискось перечеркнуты шрамом, из-за которого улыбка становилась устрашающей. В одной руке у него дымились свернутые листки груши, другая же лежала на столе и била пальцем по столу. Он не был облачен в доспехи, хотя меч стоял недалеко, облокотившись на стену. У молодого человека была открыта шея и если постараться, то можно было разглядеть длинный шрам, который опоясывал шею будто от веревки и уходил куда-то вниз. Он улыбаясь продолжал сверлить взглядом Фридриха. Некоторое время тот стоял, силясь вспомнить кто же это.