«Военная мощь России и объем выпуска вооружений в начале 1942 года» – тема моего первого доклада. Мне представлялась возможность сделать сообщение представителям высших штабов по всем казавшимся мне важными проблемам и выводам нашего отдела. Я исходил при этом из того, что мои высказывания будут доведены до сведения широкого круга офицеров. Это было особо необходимо в то время, поскольку Гитлер имел обыкновение игнорировать неприятные для него известия и запрещал даже говорить о них. Мне приходилось пользоваться тщательно продуманными формулировками, чтобы обрисовать истинное положение вещей и вместе с тем не вызвать подозрений в «пораженчестве» со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями.
По имевшимся в моем распоряжении документам и данным я изложил слушателям примерно следующее.
В июне 1942 года на основе поступившей информации можно было дать довольно точную оценку советского военного потенциала, каким он был в конце весны 1942 года. Наряду с данными, поступившими по разведывательным каналам, а также сведениями, добытыми войсками, мой отдел использовал и открытые, в том числе и статистические, материалы о Советской России для оценки военной мощи Москвы.
Для анализа численности и состава населения Советского Союза были взяты данные проведенной в 1939 году переписи. Это давало возможность более или менее точно определить людские ресурсы, имевшиеся в распоряжении советского военного командования.
С началом войны, на основе эмпирической формулы, исходящей из расчета мобилизационной квоты в пределах до десяти процентов от общей численности населения, можно было предполагать, что численность вооруженных сил противника составит примерно 19 миллионов человек, если русским удастся провести полную мобилизацию всех своих людских ресурсов. Это предположение было впоследствии подтверждено расчетами, досконально учитывавшими все детали.
Из общего числа населения Советской России на весну 1942 года мы в своих расчетах вычли жителей потерянных ею территорий и потери в людях в результате военных действий. В ходе войны вермахт оккупировал наиболее густонаселенные районы Советского Союза с примерно одной третью всей численности жителей, то есть около 66 миллионов человек.
Правда, в эти расчеты не были включены жители районов, уже призванные в ряды Красной Армии, а также находившиеся в ее кадрах. Однако на основе данных министерства по вопросам оккупированных восточных территорий можно было с достаточной достоверностью полагать: примерно одна треть мужчин, считавшихся военнообязанными в начале войны, уже не могла быть призвана отсюда в Красную Армию. Теоретически население Советов сократилось на 22 миллиона человек (одна треть от 66 миллионов жителей оккупированных нами территорий) и составило примерно 177 миллионов. Это количество людей, оставшихся в распоряжении советского правительства, мы и учли при оценке тогдашних военных возможностей противника.
Для определения структуры населения страны пришлось также использовать данные переписи 1939 года, поскольку имелись лишь сведения о ежегодной смертности по всему населению в целом без распределения по возрастам и отдельным народностям Советского Союза. Данные эти мы сочли вполне приемлемыми, так как наиболее многочисленный контингент 1924 года рождения (период так называемого нэпа) в своей значительной части к тому времени еще не был призван в армию, а численность населения Советской России в старых границах, то есть без учета прибалтийских республик и аннексированной части Польши, составила около 96 процентов всех рассматриваемых людских ресурсов.
Чтобы наши расчеты были максимально реальными, следовало учитывать определявшие в те годы структуру населения Советской России два следующих фактора:
а) русский народ в то время был молодым. Почти половину населения составляли люди моложе 20 лет (в Германии для сравнения – менее одной трети). Вместе с тем высокая ежегодная смертность, составлявшая 1,7 процента (в Германии – 1,2 процента), а также последствия русско-японской, Первой мировой, гражданской и русско-польской войны привели к резкому переходу к старшим возрастам. А это означало, с одной стороны, что относительно большое число жителей имело призывной возраст (в последующие годы количество призывников будет еще увеличиваться), а с другой – возможность призыва в армию старших возрастов была значительно меньшей, нежели в Германии;
б) процент женщин в России был необычно высоким (более 52 процентов), что объяснялось не только последствиями прошедших войн, но и особенностями советской системы, при которой смертность среди мужчин была значительно выше, чем у женщин. Это необходимо было учитывать при расчете призывных возрастов (количество мобилизованных вследствие этого уменьшается). Положительной же стороной можно было считать возможность более широкого привлечения женщин на различные работы.