Авантюра пятая, в которой судья, Меркурий, совещается с присяжными и заседателями о том, можно ли найти терпимое и безобидное для обоих решение этого спора
Прослушав заявленья, ответы всех сторон,
Меркурий удалился, что б соблюсти закон.
С помощниками вместе он начал обсуждать,
Как верное решенье найти, а после – дать.
Должно постановленье суда всех примирить,
Вопросы исчерпать все и справедливым быть.
Немало рассуждали, и время всё текло,
Но верное решенье на ум никак не шло.
Тогда они Натуру решили отыскать,
Она имела место тогда там пребывать,
Где ей дано почтенье с далёких тех времён,
Когда звалось то место лишь просто Альбион.
Та дева миловидна была, чиста, мудра,
Владычицей философов слыла, и все добра
Желали много умники от ней приобрести.
Гонцы ей рассказали всё, что перенести
Меркурию пришлось, как пытался разрешить
Спор между Марсом с Золотом, их удовлетворить.
Скромна и дружелюбна девица та была
И немцев предложение спокойно приняла.
Одобрила Меркурия она поступок тот,
Потом же призадумалась, помедлила. И вот
Ответ, вполне приемлемый вдруг для судьи нашла
И кратко, но по сути она произнесла:
«Судья бы остерёгся здесь приговор писать.
Ведь если в пользу чью-то процесс такой решать,
Обрадована будет одна лишь сторона,
И будет радость вовсе обоих не видна.
А ведь судья отменный так действует всегда,
Что проникает с лаской он часто и туда,
Где чьё-то отвращение гнездиться бы могло,
И так предупреждает он милосердьем зло.
Он к миру ведь обязан стремиться, не карать,
Что б можно было многим согласье сохранять.
Итак, ничью виновность здесь выставлять нельзя,
Найти лишь нужно средство такого бытия,
Которое могло бы мир здесь восстановить,
Что бы друг друга стороны остереглись хулить».
Судья, узнав, Натуры совет за мудрый счёл.
На верный путь он суд весь спасительно навёл.
И все с тем согласились, желая мир вернуть
Что бы ответчик с Золотом сумели присягнуть
И, связанные клятвой, уж поостереглись
Взаимными придирками друг другу портить жизнь.
Отнёсся благосклонно и к Золоту судья,
Сказал: «Внемли, ведь милость дана тебе моя.
Раз оба вы желаете ту тяжбу завершить,
То помогу я ваши раздоры прекратить.
В начале ваших прений твердила ты не раз,
Что знаю хорошо я, кто лучше всех из вас.
Да, мне твои достоинства известны хорошо,
Но Марс знаком не хуже мне, коль на то пошло.
И с полным правом к вам я обоим отнесусь,
Как к тем, кто любит хвастаться. Вы так болтливы – пусть!
Что вы с тем согласились, сейчас я покажу
Вас в свете правды, истину о каждом расскажу.
Тебе прекрасно ведомо, что если связь со мной
Твоя вдруг как-то прервана, то ты тогда другой
Становишься, и хуже, чем нравишься себе,
Металлам не помощница тогда ты в их судьбе.
Я знаю добродетели твои лишь потому,
Что корень их подвластен всех мне лишь самому.
И от меня должна ты источник получить,
Коль хочешь ты металлов целительницей быть.
А ты, Железо, знаешь, что все твои дела
И скрытая природа известна мне была,
А сам ты значишь меньше сам по себе её
И даже, как мужчина, не значишь ничего.
Мне, господа, Меркурию, вначале был гадлив
Вид Марса всего больше, хоть я и справедлив,
Но после отвращение к обоим испытал,
Когда здесь каждый грязью друг друга поливал.
Признаюсь я открыто, любовь к тебе питал
И даже вместе баню с тобою принимал.
Не запрещал тебе я богатствами владеть,
Луне мы б оказали неслыханную честь.
И многое другое могли б мы сотворить,
Когда бы призывало нас время то вершить.
Но ты без руководства, Железо, моего
Немного значишь, сам ты не можешь ничего.
И силы да и власти в тебе почти и нет,
Вы с Золотом лишь части того, что множит свет.
Ничем помочь не можете вы мне, а я могу,
Нужны вам указания, я в этом не солгу.
Всё, чем вы похвалялись, вам не принадлежит,
Приобрести не сможете вы без меня, вот стыд!
И только я избавить могу вас от стыда,
Об этом нужно помнить, не забывать всегда.
Ты говорило, Золото, что камнем можешь стать,
О коем любят мудрые глаголать и писать,
И даже Эликсиром раз назвала себя,
В чём ныне упрекаю тебя я, как судья.
Есть вещества на свете достойнее, чем ты,
Заключено искусство в них, а не сон, мечты,
Четыре все стихии явили миру их,
Животных и растений немало таковых.
Не знаешь ли, что плотью является для нас,
И из чего нас создал Творец в известный час?
Не зря ведь даже Раймунд когда-то говорил,
Что в области растений таится много сил,
Поэтому не стоит презренья к ним питать
И отрицать не стоит, и даже отвергать.
Хотя, не скрою, были и те, кто брал тебя
С твоей сестрою милой. Ты, почести любя,
Конечно, то отметишь. Но в качестве кого?
А правда – враг заклятый тщеславья твоего.
Лишь как вполне подсобный рабочий матерьял
Вас деятель подобный к себе на службу брал.
Как составные камня вы в деле не нужны
Особо. Почему же кичиться вы должны?
Есть люди и животные, и камень, и трава,
И Кто-то есть над ними, о Ком молчит молва.
Мы ж на восьмой ступени витаем бытия,
А люди на четвёртой находятся, скорбя.
Но посмотри ты, Солнце, чем лучше ты всего,
Что из тех элементов здесь произведено?
Ты лучше вспомни басню, что произнёс Эзоп,
Про Ель и про Терновник, понять всё это чтоб.
Считала Ель, терновнику нельзя сравнится с ней,
Он только на растопку годится, как пырей.
К тому же он шипами всех может уязвить
И всем подобным образом лишь может навредить.
А Ель стройна, прекрасна и вечно зелена,
И отовсюду, стоя на круче, всем видна.
Даёт янтарь и смолы, и дёготь, канифоль
И для судов полезна, не страшен ей буссоль.
Вот сколько разных качеств в себе она нашла!
На это ей терновник такие дал слова:
«Зачем же ты в гордыне бесчестишь так меня?
Где твоя мудрость ныне? Служу тебе ведь я.
На этой скудной круче один я и расту,
На солнце обгорела б, сгубила б красоту,
Коль я бы тень на хвою твою бы не бросал,
И от врагов тебя я нередко защищал.
Ведь я и принимаю весь на себя удар,
Так почему же ругань – единственный твой дар»?
Ты, пышная красавица, единственной не мни
Себя перед созданьями, жильцами всей земли.
Есть много благородных, кроме тебя одной,
В безумии гордыни себе ты ров не рой!
Так, призываю ныне я к миру вас двоих,
Скорее откажитесь от глупостей своих.
Таким пускай и будет последний приговор,
Какой не знали судьи и лучше до сих пор.
Ты, Золото, не вправе бесчестить больше Марс,
Иначе правосудье преобразится в фарс.
А лучше, как подарок, прими его цветы,
Какие цвета алого и редкой красоты,
Которые он вырастил теперь в своём саду,
Они тебя к величию и славе приведут.
Люби и будь подругой, напрасно не брани,
Тогда во благо будут советы всем мои.
А ты, Железо, должен старанья приложить,
Что во благо Золота подарки применить.
От них не отрекайся и их не отвергай,
А только добровольно с улыбкой принимай.
По доброй своей воле в союз вступите свой,
Что б приносить Вселенной благое лишь собой,
Растенья, минералы собою наполнять,
Пока весь мир сей бренный способен устоять.
Я с этим оставлю, друзья, обоих вас,
В которых вижу разума и чувств благих запас».
И как они услышали слова того судьи,
То Марс и дева-Золото ошибки все свои
Признали и раскаялись, благодаря судью
С почётом и вниманием, кляня вражду свою
Былую, после радость великая пришла,
И клятва соглашения принесена была.
И отдали Вселенной они свои дары,
А прочие металлы устроили пиры.
На тех пирах в палатах небесного дворца
Все вещества прославили великого Творца,
Кто сыновьям ученья порой благоволит,
Достигшим понимания, и в их умах царит
Блаженство вечной истины, с ним – честь и благодать,
Которые Всевышний им соизволит дать,
Что б чтили, прославляли, хвалили всего Его,
А так же передали другим прежде всего,
И помощь, и поддержку имеющим нужду
Они бы оказали, презрев любую мзду.
И с помощью тинктуры (она же «Божья кровь»)
Дозволено им будет в ту область, где любовь
Пребудет неизменно, проникнуть, получив
Венцы величья, славы, от милости вкусив.
Да наградит Господь их, Кто милостив и благ,
Поистине всем этим! Аминь! Да будет так!