— Слава богу, похоже, огонь не распространился дальше. От пожара мы избавились, но теперь из-за разгерметизации "Звезды" мы не сможем покинуть наш блок.
Да, в "Берлоге" не было ни одного скафандра.
— Надо вызвать Эквуда, может, он сумеет нам помочь? — предложил Вашингтон Лонгстрит, единственный представитель Англии на борту.
— Да, но мы отключили все коммуникации.
— Они бы нам не помогли, там все к чертям сгорело.
— На борту должна быть рация, — напомнил бортинженер.
— Верно. Поищи-ка ее, Гилмор.
В этот момент и Меллвил, и Симмс пожалели, что станция "Альфа" столь обширна. Сейчас она состояла из десяти модулей, и знать досконально каждый из них никто из астронавтов просто был не в состоянии. Тем более изготавливали модули в разных странах, и хотя единые стандарты были заранее оговорены и утверждены, но каждый блок, изготовленный в Америке, России либо Европе, чем-то отличался от другого. Через десять минут поисков Меллвил все же обнаружил нужный передатчик.
— Вот он! Как красиво они его замаскировали!
— Попробуй связаться с командным модулем.
В этот момент из своего отсека с блаженной улыбкой на лице выплыла забытая мужчинами Доминик Клеманс.
— Боже мой, как я хорошо выспалась! — выдохнула она, сладко потягиваясь. — Мне снилась осень, костры из опавших листьев, и все так ярко. Вроде и тошнота теперь не так мучит.
— Мы рады за тебя, — сказал с легкой улыбкой истинного француза Дюма. За спиной Доминик Меллвил пытался разобраться с настройкой рации.
— Алло, это блок "Берлога", "Берлога" вызывает командный блок. Эквуд, вы нас слышите? Эквуд!
Лишь теперь по напряженным лицам и тревожному голосу Меллвила француженка начала понимать, что происходит что-то неладное.
— Что случилось?
— На станции был пожар. Сгорел модуль "Звезда", — пояснил ей Дюма.
— Как сгорел? — удивилась Доминик. — Разве он может гореть в вакууме?
— Еще как может, посмотри в иллюминатор.
Пока Клеманс наблюдала за последними кучками черного дыма на серебристом фоне модуля, бортмеханик продолжал вызывать Эквуда.
А Пол в это время как раз пришел в себя. Первое, что он почувствовал, — жуткую боль во всем теле. Застонав, капитан выгнулся всем своим обожженным телом, но, не получив точки опоры, так и остался висеть посредине модуля. Вместе с болью вернулась память, последние минуты в пылающем аду горящего блока. Он попробовал открыть глаза, но ничего не увидел. Потрогав обожженными пальцами глаза, Пол понял, что ослеп. Боль и отчаяние слились для него в одно целое. Он в голос закричал и снова потерял сознание.
А в спальном модуле продолжали его вызывать.
— Неужели она не работает? — спросил Дюма, имея в виду рацию.
— Не может быть. Скорее Эквуда нет на месте.
Командир и бортинженер переглянулись, три месяца на орбите позволяли им понимать друг друга без слов.
— Попробуй вызвать Хьюстон.
Земля отозвалась буквально мгновенно.
— "Альфа", "Альфа", что у вас там происходит?! — вырвался из динамика встревоженный голос.
— Судя по всему, в блоке "Звезда" был пожар. Модуль разгерметизировался, и теперь мы отрезаны от всей остальной станции.
— Сколько вас?
— Пять человек, все члены экипажа станции, кроме Эквуда.
— Где он, мы не можем его вызвать?
— Когда он выходил на связь последний раз?
— Час назад, он сообщил о небольшом пожаре в модуле "Звезда". Судя по сообщению Эквуда, там было легкое тление и дым. Он должен был войти в модуль и вручную включить систему пожаротушения.
— Не знаю, что он там включил, но клубы дыма видны даже в иллюминатор. Как соседний модуль, "Джордано", не разгерметизировался?
— Нет.
После короткого раздумья командир вынес неутешительный вердикт:
— Тогда Пол либо сгорел в "Звезде", либо погиб при разгерметизации модуля.
— Вы можете выбраться из отсека самостоятельно?
— Нет. У нас нет скафандров.
— Какой запас кислорода?
Симмс вопросительно взглянул на бортинженера.
— Максимум на три дня, — тихо сказал тот.
— Если через три дня вы не пришлете нам "шаттл", мы здесь просто сдохнем от удушья, — объявил командир основного экипажа.
В ответ с Земли последовало длительное молчание. Лишь минут через пять все тот же голос негромко сказал короткую и емкую фразу:
— Хорошо, полковник, мы постараемся сделать все, что в наших силах, экономьте воздух.