Отключив рацию, Симмс развернулся к подчиненным.
— Ну что ж, будем выполнять указания с Земли. Всем лечь в свои каюты и постараться как можно меньше двигаться. Мы с Мелвиллом попробуем подсчитать, что у нас есть из жизненно необходимых ресурсов.
В это время на Земле, в Центре управления на мысе Канаверал, атмосфера была близкой к шоковой. Легко попросить прислать "шаттл" через двое суток, когда только заполнять его горючим необходимо больше суток! Но самое страшное было даже не это. Не было не только готового к старту корабля, во Флориде вообще не оказалось космических челноков. В последнем полете из-за плохой погоды "Атлантис" был вынужден приземлиться на военной базе Эдвардс, в штате Техас. Старушку "Колумбию" сейчас латали в специальном ангаре фирмы "Боинг", меняя изрядно прогоревшие керамические плитки. А у "Дискавери" обнаружились неполадки в главном двигателе.
Спустя полчаса о ситуации доложили президенту.
— Немедленно везите "Атлантис" во Флориду! — распорядился Маккреди.
Через три часа с аэродрома космодрома имени Кеннеди поднялся транспортный "Геркулес". Именно на его корпусе перевозили челноки.
— Он будет здесь только к концу дня, — сказал руководитель полета Майк Ирвинг. — Плохо.
Но через полчаса доклад с орбиты чуть приободрил всех на Земле:
— Мы с Гилмором тут подсчитали, что благодаря регенерационным патронам сможем продержаться дольше, чем думали. У вас в запасе не трое, а четверо суток.
— Как у вас с водой и продуктами?
— Можем еще вас напоить и накормить.
Бодрый голос и юмор командира приободрили всех.
— Давайте, парни! Мы должны их спасти! — крикнул на весь зал Ирвинг.
Примерно в это же время остановилось, не выдержав непрерывной боли, сердце Эквуда. За сутки он несколько раз впадал в забытье, один раз Пол пробовал на ощупь, по памяти найти аптечку, чтобы вколоть себе обезболивающее, но обугленные руки отказывались признавать знакомые предметы, и он снова терял сознание.
"Атлантис" прибыл на базу на четыре часа раньше запланированного. Еще через три часа, перекрыв все нормы, он уже стоял на пусковом столе и заправлялся горючим.
— Ну что, успеете заправить к завтрашнему утру? — спросил командир экипажа спасательной экспедиции Джозеф Рэдфорд. Это был самый опытный из пилотов "челноков". Ему было уже пятьдесят два, за плечами остались два десятка полетов к "Альфе", любовь журналистов, всей нации и прозвище "Командор".
— Конечно, — согласился Ирвин. — Главное не напортачить в этой горячке.
— Вот именно, а там все будет в наших руках.
К Ирвину подошел один из членов его штаба и молча сунул в его руки какую-то бумагу. Руководитель полета прочитал ее и сразу изменился в лице:
— Боже мой! Все как нарочно!
— Что опять случилось?
— На нас идет ураган "Лидия". Если завтра утром ты не взлетишь, то полет придется отложить как минимум на три дня.
Пилот воспринял это сообщение внешне спокойно, кивнул своей седой головой.
— О'кей, значит, мы взлетим завтра утром. Полный бак и не забудь протереть нам лобовое стекло, малыш.
Это была любимая шутка Рэдфорда. Глядя вслед уходящему командору, Ирвин подумал: "Какая походка! Какая уверенность! Этот взлетит в любую погоду".
Заправка топливом "Атлантиса" закончилась в десять минут девятого. Экипаж уже находился в корабле, кроме Рэдфорда на станцию летели два самых опытных бортинженера. Когда люди исчезли из поля зрения камер слежения на пусковом столе, начался десятиминутный отсчет. Но Ирвин не отрывал глаз от монитора, показывающего силу ветра. Наконец он решился и взялся за микрофон:
— Джозеф, я вынужден прекратить отсчет и отменить полет.
— Почему?
— Сила ветра превысила все допустимые нормы.
— Плевать! Продолжай, мы готовы ко всему.
— Командор, ты пойми, это самоубийство!
— Идиот, если сейчас мы не взлетим, там погибнут сразу шестеро! Продолжай отсчет!
Ирвин переглянулся со своими заместителями.
— У нас нет выбора, — тихо сказал один из них. — Придется идти на риск.
Когда кончились отведенные десять минут и под соплами основного двигателя корабля посыпались искры зажигания, Ирвин на секунду прикрыл глаза, но потом открыл их и начал, шевеля губами, про себя читать молитву.
"Отче наш, который на небесах…" — Полыхнуло пламя, динамики донесли тяжелый гул сотен тысяч высвободившихся лошадиных сил.
"Да святится имя твое, да прийдет царствие твое…" — Корабль медленно, слишком медленно, как показалось, начал подниматься со стартового стола.