— Sorry, Captain, — сказал в конце концов метис, — но здесь, на Тана-Масе, никаких раковин нет и не было. Эти грязные батаки, — проговорил он с неописуемым отвращением, — сожрут и медузу, они вообще больше в воде сидят, чем на суше, а бабы у них воняют рыбой, да так сильно, что вы себе даже не представляете... О чем бишь я? Ах да, вы о бабах спрашивали.
— А может, тут есть какой-нибудь кусочек побережья, — спросил капитан, — где эти батаки не лезут в воду?
Метис от кубу и португальца покачал головой:
— Нет, сэр. Разве что вот залив Дьявола, но вам он ни к чему.
— Что значит «ни к чему»?
— Потому... потому что туда никому нельзя, сэр. Налить вам, капитан?
— Thanks. Там что, акулы водятся?
— Акулы... Ну и вообще, — неохотно пробормотал метис. — Дурное это место, сэр. Батакам не понравилось бы, если бы туда кто-нибудь полез.
— Да почему?
— Черти там, сэр. Морские черти.
— Что еще за морские черти? Рыба такая?
— Да нет... не рыба... — уклончиво ответил метис. — Просто черти, сэр. Подводные черти. Батаки их называют тапа. Просто тапа. Говорят, у них там свой город, у чертей. Налить вам?
— А как он выглядит... этот морской черт?
Метис пожал плечами:
— Ну, как выглядит... Как черт. Я его видел один раз... То есть — только голову. Возвращался в шлюпке от мыса Хаарлем... и вдруг из-под воды передо мной — раз! — высовывается такая башка...
— Ну и что? На что она похожа-то?
— Черепушка у него... ну как у батака, сэр, только совершенно лысая.
— А это, часом, не батак был?
— Нет, сэр. В том месте никаких батаков нет — ни один не полезет в воду. А потом... Потом оно начало моргать нижними веками, сэр. — Метис содрогнулся от ужаса. — Нижними веками, которые закрывают весь глаз. Вот такой вот тапа.
Капитан Я. ван Тох повертел в толстых пальцах стакан с пальмовым вином.
— А ты, часом, пьян не был, а? В стельку, как обычно?
— Был, конечно. Как бы иначе я туда поплыл? Батакам не нравится, если кто-нибудь этих... чертей беспокоит.
Капитан ван Тох покачал головой:
— Никаких чертей нет, братишка. А если бы они и были, то похожи бы были на европейцев. Это, наверное, рыба была или вроде того.
— Ага, рыба... — заикаясь, принялся возражать метис. — У рыбы, сэр, рук нет. Я ведь, сэр, не батак, я в школу ходил в Бадьюнге... Я еще, наверное, помню десять заповедей и иную науку и так вам скажу: образованный человек всегда отличит черта от животного. Вот спросите у батаков, сэр.
— Это все суеверия дикарей, — заявил капитан, наслаждаясь чувством превосходства человека образованного. — С научной точки зрения это чушь. Черт никак не может жить в воде. Что ему там делать? Мы, братишка, не можем верить всему, что болтают туземцы. Кто-то назвал этот залив заливом Дьявола, ну вот с тех пор батаки его и боятся. Вот и всё, — уверенно сказал капитан и хлопнул пухлой ладонью по столу. — Ничего там нет, братишка, это наукой доказано.
— Да, сэр, — согласился метис, ходивший в школу в Бадьюнге. — Но никакому разумному человеку в заливе Дьявола делать нечего.