...Со значительной осторожностью следует относиться также к сообщениям путешественников о том, что эти саламандры встречаются и на иных островах, а не только на Манихики. Зато без малейших сомнений можно констатировать, что отпечаток задней лапы, обнаруженный капитаном Круасье на берегу острова Тонгатабу (снимок был опубликован в «La Nature»), принадлежит виду Andrias Scheuchzeri. Это открытие особенно важно, поскольку устанавливает связь между ареалом на Манихики с австралийско-новозеландской областью, где сохранилось множество остатков древнейшей фауны; для примера напомним хотя бы «допотопного» ящера гаттерию (называемого также туатура), который до сих пор обитает на острове Стивена. На таких одиноких, как правило, малозаселенных и почти не тронутых цивилизацией островках иногда могут сохраняться остатки тех видов, которые в других местах давно уже вымерли. Благодаря мистеру Дж. С. Тинкеру к допотопному ящеру гаттерии теперь добавляется и допотопная саламандра. Славный д-р Иоганн Якоб Шейхцер, доживи он до наших дней, мог бы теперь стать свидетелем воскресения своего энингенского Адама...
Этого ученого бюллетеня, безусловно, было бы достаточно для того, чтобы с научной точки зрения расставить все точки над i в вопросе о загадочных морских чудовищах, о которых так много говорили. К несчастью, одновременно с ним было опубликовано сообщение голландского исследователя ван Хогенхука, который отнес эту скрытожаберную исполинскую саламандру к семейству истинных саламандр, или тритонов, дав ей имя Megatriton moluccanus, и определил в качестве ее ареала область принадлежащих Нидерландам островов Зондского архипелага — Джилоло, Моротаи и Церам; а вскоре был опубликован и доклад французского ученого д-ра Миньярда, который отнес ее к типичным саламандрам и указал, что ее исконным местом обитания являются французские владения — острова Такароа, Рангироа и Рароиа; назвал же он ее очень просто — Cryptobranchus salamandroides. Появилось и сообщение Х. У. Спенса, который и вовсе объявил этих саламандр новым семейством Pelagidae, прародиной их — острова Гилберта, профессиональное бытие в сфере науки, согласно этому специалисту, они приобрели под видовым наименованием Pelagotriton Spencei. Спенсу удалось доставить один живой экземпляр этого вида в лондонский зоопарк, где он немедленно стал предметом дальнейших исследований; их результатом стали новые названия — Pelagobatrachus Hookeri, Salamandrops maritimus, Abranchus giganteus, Amphiuma gigas и многие другие. Некоторые специалисты утверждали, что Pelagotriton Spencei тождествен с Cryptobranchus Tinckeri и что саламандра Миньяра — это просто-напросто Andrias Scheuchzeri; в общем, возникло множество споров о приоритете в открытии и других чисто научных вопросах. В конце концов вышло так, что естествознание каждой нации получило своих национальных исполинских саламандр, что позволило с максимальной научной яростью бороться с исполинскими саламандрами иных наций. Потому с научной точки зрения во всю эту важнейшую историю с саламандрами до самого конца так и не была внесена полная ясность.
Глава 9. Эндрю Шейхцер
И вот однажды в четверг, когда лондонский зоопарк был закрыт для публики, мистер Томас Греггс, сторож в павильоне рептилий, чистил бассейны и террарии своих питомцев. Он был один, совсем один в отделении саламандр, где были выставлены японская исполинская саламандра, американский болотный черт, Andrias Scheuchzeri и множество мелких тритончиков, саламандрочек, аксолотлей, угрей, сирен, иглистых тритонов, протеев и т. п. Мистер Греггс орудовал тряпкой и метлой, насвистывая при этом мотив песенки про Энни Лори, и вдруг за его спиной раздался чей-то скрипучий голос:
— Мама, посмотри!
Мистер Томас Греггс обернулся, однако никого не увидел: только американская саламандра чавкала, сидя в своей тине, да большая черная саламандра — то есть Андриас — опиралась передними лапками о край бассейна и вертела туловищем. «Показалось», — подумал мистер Греггс и принялся дальше яростно мести пол.
— Смотри: саламандра! — раздалось за его спиной.
Мистер Греггс быстро обернулся: черная саламандра, этот самый Андриас, смотрела на него, моргая нижними веками.
— Бр-р-р, какая противная, — сказала внезапно саламандра. — Солнышко, пойдем отсюда.
Мистер Греггс в изумлении открыл рот:
— Что?
— Она не кусается? — проскрипела саламандра.