Любой, кому интересно изучить историю жестокого обращения с людьми в любом веке до нашей эры, найдет огромное количество материала. Так уж сложилось, что наш век решил зациклиться на паре конкретных вопросов. Но это означает, что мы потеряли весь контекст, в котором происходили эти ужасы. Когда мы говорим, что человек был "своего времени", мы имеем в виду не только верования того времени, но и его тяготы. Нынешний интерес к рабству и одержимость "привилегиями" (особенно "привилегиями белых") упускает из виду тот факт, что белые европейцы в это время не жили в каком-то привилегированном раю. Например, рабочие классы в Великобритании в начале XIX века, когда рабство еще продолжалось, не имели абсолютно никаких привилегий. Когда смотришь на обвинительный лист, который сейчас выдвигается против Запада и всего, что связано с его историей, нельзя не заметить полное отсутствие контекста, а также гротескное отсутствие баланса.
Каково было положение шахтера в Англии в 1800-х годах? Насколько свободным был его выбор жизненного пути или возможность вырваться из той среды, в которой он родился? А что делать с теми, кого в таких странах, как Англия, принуждали к детскому труду, загоняя в возрасте до десяти лет на опасные текстильные фабрики или на сельскохозяйственные работы? Как признал один из недавних авторов, пишущих о рабстве, средняя продолжительность жизни рабов на Демераре была ровно в два раза больше, чем у промышленных рабочих в Ланкашире или Йоркшире в то же самое время. Можно ли из этого что-то извлечь? В случае с этим конкретным историком единственное, что можно было сделать, - это снова заговорить о вине "белых людей" и выдать унизительное обязательное признание, что как белый человек он должен "сделать лучше".
Странно, что спустя столько лет мы все еще читаем о подобных причитаниях, основанных лишь на расовой принадлежности. Ведь если от одной расы людей можно ожидать, что они будут их делать, то как же любая раса может их избежать? Не только те, кто торговал, но и те, кто продавал. Что можно ответить, , даже спустя столько веков, на вызов, брошенный Вольтером в его "Эссе о нравах", где он заметил, что, хотя белые европейцы виновны в покупке рабов, гораздо более предосудительным было поведение тех африканцев, которые готовы были продавать своих братьев, соседей и детей ("On nous reproche ce commerce: un peuple qui trafique de ses enfants est encore plus condamnable que l'acheteur" [Они упрекают нашу торговлю: народ, торгующий своими детьми, заслуживает еще большего осуждения, чем покупатель]). Освобождает ли это Запад от ответственности? Конечно, нет. Но это напоминание о том, как странно видеть только одну группу людей, постоянно сидящих на скамье подсудимых за преступление, в котором участвовали все.
Кроме того, существует вопрос баланса. Ведь, несомненно, если есть примеры исторических грехов, то есть и примеры исторических добродетелей, и даже если одно не полностью уничтожает другое, то, по крайней мере, смягчает его? Например, верно, что Британия занималась работорговлей и что она участвовала в торговле людьми, которая была ужасающей. Но, как мы видели, Британия также лидировала в мире по отмене этой торговли. И Британия не только отменила эту торговлю для себя, но и использовала свой флот, чтобы уничтожить эту торговлю во всех частях света, куда только мог дотянуться флот. Если решение Британии отменить рабство в 1807 году было необычным, то еще более необычным было ее решение отправить Королевский флот по всему миру, создать Западно-Африканскую эскадру, базирующуюся во Фритауне, и увеличивать флот до тех пор, пока шестая часть кораблей и моряков Королевского флота не была задействована в борьбе с работорговлей.
Цена этого необычного решения была не только финансовой. Оно было оплачено и жизнями британцев. В период с 1808 по 1860 год Западно-Африканская эскадра захватила 1600 невольничьих судов и освободила 150 000 африканских рабов. При этом они сами потеряли огромное количество личного состава. За этот период в бою погибло более 1500 человек из Королевского флота, и акты храбрости и самоотверженного героизма этих людей достойны внимания, не так ли? Недавняя история операций Западноафриканской эскадры Королевского флота Энтони Салливана - одна из редких работ, рассказывающих о необычайной храбрости этих британских парусников, которые преследовали суда через океаны, брали их на абордаж и боролись за свою жизнь и за жизнь рабов, которых они неизменно находили спрятанными в трюмах кораблей, направлявшихся в самые разные страны. Это была игра в кошки-мышки в открытом море, с противостояниями и играми в угадывание невольничьих кораблей, пытавшихся выдать себя за другие суда. Пока британские моряки не поднимались на борт кораблей и не искали себя, у них не было никакой уверенности в том, что они правы в этой рискованной стратегии. Это история великого героизма, продолжавшаяся на протяжении шести десятилетий. Считаются ли эти усилия хоть чем-то? Похоже, что в той антизападной игре, которая ведется сейчас, они не имеют никакого значения.