В следующий миг удар рукояткой пистолета в висок выбил из нее все мысли, все чувства, погрузив в бездонный обморок.
________Пятнадцать лет спустя_________
Наста проснулась в холодном поту и резко села на постели. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы перевести дыхание и осознать, что ее зубы крепко стиснуты, а мышцы лица болезненно напряжены.
- Черт… - пробормотала она, стирая липкую влагу со своего лба. Пододвинувшись к краю, она взяла с тумбочки пачку сигарет и щелкнула зажигалкой, прикуривая. Сделав несколько быстрых затяжек, она встала и прошла в ванную, где долго умывала лицо холодной водой. Потом, разминая рукой шею, вернулась в гостиничный номер и, закурив следующую сигарету, остановилась у окна. В гостиничном номере было тихо, слышен был только вентилятор ноутбука, работающего на журнальном столике. Хмурым взглядом она уставилась на бледное рассветное небо, клубящееся над токийскими небоскребами. Голова у нее кружилась, вызывая у нее тошнотворное чувство ее собственной беспомощности и крайней потерянности – совсем как тогда, когда она училась в спецшколе. В последнее время приступы головокружения и эмоциональной дезориентации участились, они преследовали ее и днем, когда она бодрствовала, и ночью, в сновидениях. Это началось четыре года назад, с тех пор как её муж погиб при исполнении служебных обязанностей.
Владлен Панов участвовал в операции спасения сорока восьми российских заложников, которых захватила неофашисткая группировка на теплоходе во время круиза у финской границы. Он должен был, используя свои гипнотические способности, провести переговоры с террористами и склонить тех в пользу российской стороны. Панов поднялся на борт, однако бомба, кустарно собранная и заложенная в трюме, сдетонировала прежде, чем тот успел начать переговоры. Взрыв убил всех на борту злосчастного теплохода: преступников, заложников и ее мужа… Став вдовой, Наста не изменила своего образа жизни, философски рассудив, что все люди смертны и каждому назначен свой срок и час. Чуть позже ее стали преследовать навязчивые мысли о брате. Она и раньше часто думала о нем – но как-то уравновешено, сдержанно и… смиренно? До этого она вспоминала Иврама, но не пыталась разыскать его, связаться с ним, хотя периодически сталкивалась со следами его деятельности. После смерти мужа сознание Насты начало постепенно меняться, открывая перед своей хозяйкой свои тайны и желания. И тогда она начала активно разыскивать брата, добиваясь встречи с ним, оставляя ему сообщения там, где он мог наткнуться на них. Она искала Иврама, подчиняясь своей потребности увидеть его после долгих лет разлуки.
Вслед за этой потребностью, мозг Насты начал обнаруживать вещи, о которых доселе та и не подозревала. Она вспоминала ненависть, которая, порою, вспыхивала в ней по отношению к Панову и душевную боль, терзающую ее. Иногда внутренним взором она видела себя плачущей от бессилия перед Учителем или их борьбу, когда он ломал ее сопротивление и подчинял себе. Покуда Владлен Панов был жив, она помнила разлуку с братом иначе, чем сейчас; впрочем, если задуматься, «те воспоминания» мало чем напоминали настоящую память событий. Это была скорее не память, а убежденность – твердая и непоколебимая. Многие годы Наста была убеждена, что Иврам, сбежав из школы и придя к Панову, попытался убить его – Наста же, встав на защиту возлюбленного, помешала ему, а затем отказалась сбежать с братом. Она ни на мгновение не сомневалась, что все было именно так, пока несколько месяцев назад очередная завеса в ее разуме не упала и не обнажила истины.
Этот сон, вынудивший ее проснуться в холодном поту, всякий раз возвращал ее на пятнадцать лет назад, в тусклый ноябрьский вечер. Наста вспоминала, как отступала назад, наставив на брата пистолет, и как оказалась прижатой к стене. За его спиной она видела Владлена Панова, лежащего в луже крови и его ноги, нелепо раскинутые на паркете. Иврам вырвал у нее пистолет, пользуясь ее растерянностью и испугом.
«Нужно быть внимательней, сестренка».
Дальше она помнит короткую и яркую боль, когда тот ударил сестру по голове, и мысли Насты упираются в темную бездну. Сколько она падала о тьму? Сколько времени? Наста не могла точно ответить на этот вопрос… Она начинала принадлежать себе позже – может, через сутки или больше.
…Было раннее, сумрачное утро. Ей было очень холодно, ледяной ветер пронизывал тело, защищенное от стужи только джинсами и футболкой, насквозь, а в ушах шумело от звуков проезжающих мимо автомобилей. Какая-то машина остановилась подле Насты и обеспокоенный голос обратился к ней:
- Девочка, с тобой все в порядке? Что у тебя с руками? Ты ранена?
Наста опустила глаза вниз – кисти ее рук были покрыты коркой запекшейся крови.
-Я… Я не хотела этого… - шепчет Наста заиндевевшими губами. – Я этого не хотела…
- Садись ко мне, - продолжает голос, - отвезу тебя в больницу. А то ты околеешь тут на обочине!
Ее усаживают в теплый автомобильный салон, заботливо укрывая ноги полосатым пледом. Наста не противится чужой заботе, она только настойчиво смотрит в окно, видя за ним какие-то складские постройки и бесконечные грязно-серые ограждения. Взгляд девочки мечется из стороны в сторону, будто она ожидает увидеть преследователя, который нагонит ее и силой вытащит из машины…. Но этого не происходит. Водитель давит на педаль газа и машина покидает обочину, где стояла Наста…
Что означало это воспоминание? Пришел ли Иврам за жизнью Панова или же его целью была все же Наста? Сбежала ли она с Иврамом в действительности или нет? На этот вопрос могли ответить только два человека: ее муж и ее брат. Но Владлен был покойником, а Иврам… Иврам желал ей смерти, пообещав, что следующая их встреча будет роковой. Ей не от кого было ждать ответов.
Запиликавшие часы на прикроватной тумбочке выдернули зеленоглазую женщину из тяжелой задумчивости. Утро расцвело над столицей Японии. Через окно, похожее своим дизайном на аквариум, в маленький номер врывалось нежные солнечные лучи, которые заставляли ее щуриться. Она покосилась на давно погасший и остывший фильтр от сигареты в своей руке, затем вернулась к постели и выключила будильник.
Ночной кошмар остался позади и настоящее вступило в свои права.
Наста достала из-под подушки пистолет и, пересев на диван, положила его на журнальный столик, чтобы постоянно видеть его. Включив переговорное устройство и нацепив его на ухо, она вышла на связь с подчиненными ей людьми:
- Докладывайте.
- Пока никаких изменений. Охрана виллы, под каким углом не посмотри, неуязвима. Это настоящая крепость, а не загородный дом, - отчитался перед нею главу группы, коей было поручено следить за виллой Угаки, принадлежавшей Коеси Акутагаве. – К ней не подступиться никак – ни штурмом, ни с воздуха, не подкопаться снизу.
- Продолжайте наблюдение.
Несмотря на угрозы со стороны Коеси Акутагавы и своего брата, преклонявшего перед амбициозной политической звездой, два дня назад она вернулась в Японию. Тайно, разумеется, и с прикрытием, которое ей обеспечил Коннор Ваалгор. Теперь она вела двойную игру, ставки в которой были высоки как никогда.
Она понимала, что задание, данное ей, может стоить ей жизни, но не боялась рискнуть – в душе она была неисправимой авантюристкой. Будучи женой Панова, она подавляла в себе чреватые опасным легкомыслием наклонности, но теперь ничто не мешало ей дать своим инстинктам волю. Она не собиралась проигрывать в этой игре, чего бы это ни стоило.
______________
5
- …Не лги мне!
- Я не лгу, черт возьми. Просто ты совсем рехнулся! Совсем сошел с ума со своими притязаниями! Ты меня третируешь, как какую-то игрушку, вещь – и сам как будто этого не видишь. Знаешь, сколько раз я уже пожалел, что решил вновь быть с тобой?!.. – удар сбил его с ног, Юки от неожиданности повалился на пол. По лицу из разбитого носа потекла горячая кровь, а от боли глаза застлал мутно-белый туман.