Так что простому пехотинцу домой и отправлять-то, как правило, было нечего, хоть он и становился на короткий срок первым хозяином в захваченных городах и поселках. Те, кто постарше да похозяйственнее, особенно из разрушенных войной земель, обычно приносили на почту наиболее необходимые для восстановления порушенного хозяйства вещи.
В своей книге «Разные дни войны» Константин Симонов также приводит посвященный этому рассказ члена военного совета Первой гвардейской армии генерал-майора Исаева. Генерал говорил о том, что многие солдаты посылают домой стекло — обивают его досками и приносят, — потому что им из дома написали, что стекла нет. А на почтовом пункте посылку не принимают — нельзя, не подходит по габариту (которые в инструкции оговаривались. — Авт.), а кроме того бьется.
— Давай принимай! — говорил солдат. — Давай принимай! Немцы мне хату побили. Принимай посылку, а то ты не почта, раз не принимаешь.
Многие посылают мешки с гвоздями, тоже для новой хаты. А один принес свернутую в круг пилу.
— Ты бы во что-нибудь завернул ее, — сказали ему на почте.
— Принимай, принимай, чего там! Мне некогда, я с передовой.
— А где ж у тебя адрес?
— Адрес на пиле написан, вот, видишь?
И действительно, на пиле химическим карандашом был написан адрес.
Услышав этот рассказ Исаева, я вспомнил о другой истории, которую мне недавно рассказали, — пишет дальше Симонов. — После взятия какого-то из маленьких городов старшина роты, в прошлом председатель колхоза, наткнулся там на брошенный хозяевами магазин мужских шляп. У него была с собой ротная повозка, он погрузил на нее шляпы, а потом сделал большую посылку: запаковал, всунул одна в другую тридцать новых фетровых шляп и послал их к себе в колхоз с письмом, в котором писал жене: «Посылаю к Первому мая подарки колхозникам. Раздай всем мужикам, которые остались живы. Пусть к Первому мая оденут, меня вспоминают».
А вообще-то хозяйственному, да еще обремененному оставшейся дома немалой семьей, солдату было что отправить на родину из далеких краев. Обычно это была всякая мелочь. В 2008 году в барнаульском издательстве «Азбука» небольшим тиражом вышла книжка «Письма с фронта». Вот несколько отрывков из писем ушедшего на фронт в марте 1944 года в возрасте 46 лет Степана Яковлева:
«В. Пруссия. 10 янв. 1945 г.
Согласно последнему постановлению правительства нам разрешено отправлять на Родину один раз в месяц посылку весом в 5 кг, и я вчера решил отправить тебе посылку.
В ней я хочу отправить: холста льняного 8 м, подстаканник польского серебра, сухарницу, бокал п. серебряный, чайную ложку п.с., губную гармошку, мыла туалетного 2 куска, 2 малюсеньких дамских зеркальца, кусок в 60 см саржи для вышивания, 2 салфетки, 1 поясок дамский с пряжкой и трубку курительную, немецкую. Все, что найдешь нужным, продай, больше послать нечего.
Постановление правительства издано внезапно, и никто из нас не предполагал об этой возможности и не готовились, т. к. таскать с собой было невозможно, поэтому ничего не брали, но будем умнее, если будем живы. Служу честно, мною довольны. Жду не дождусь, когда вновь начнутся боевые операции и ударить по фрицам так, чтобы они не могли больше сопротивляться. Как хорошо бы вернуться домой к 1 мая, когда все поля цветут маками, когда радость весны соединится с радостью встреч».
«6 февраля 1945 г. В. Пруссия.
Обо мне ты не думай плакать, какой бы перерыв ни был в письмах, знай, что я остаюсь жив и невредим и полон надежд на скорое свидание. После 350 р. я послал еще 250 р., а 4 февраля я послал тебе посылку, 5 кг. Тряпья. Ничего ценного не выслал, я пользовался тем, что дали друзья. Бумагу, карандаши и копирку ты продай, они ценные, очевидно. Я имею возможность послать еще одну посылку, но жду, может быть, удастся достать что-нибудь из обуви для вас».
«В. Пруссия 17.03.1945 г.
Здравствуй, Ниночка! Жду с нетерпением извещения от тебя о получении 3-х посылок. Как было бы хорошо, если ты их получишь. Все-таки это будет тебе поддержка, меняй на продукты. Написала ли ты моим родственникам и получила ли от них? В первой посылке я послал граммофонную мембрану, посланную кожу используй для ремонта старых туфель. Обуви нет и нигде не достанешь».