Многие красноармейцы либо вовсе выбрасывали эти эбонитовые футлярчики, либо вкладывали в них незаполненные бумажки, поскольку носить «смертник» со своими данными считалось очень плохой приметой, возможностью накликать беду. Автору случалось беседовать с поисковиками, работающими у карельского села Ругозеро, где 7 сентября 1941 года в тяжелом, действительно неравном бою с финнами погиб сформированный сплошь из жителей Алтайского края Сибирский батальон (одних ребят, призванных из Косихинского района, в тот день погибло около 80).
Работающим на голом энтузиазме местным поисковикам удалось поднять на месте боя и похоронить в братской могиле около 200 останков наших земляков. Смертные медальоны оказались у очень немногих. Первое имя, которое удалось установить с помощью «паспорта на тот свет», как именовался в красноармейской среде солдатский медальон, было имя Василия Невежина, затем появились еще несколько — в среднем одно на двадцать неизвестных.
«Чаще всего сами медальоны есть, но в них записки не заполнены, либо вовсе не вложены, — рассказывал уже несколько лет занимающийся поисковой работой Сергей Александров. — А бывало и по-другому. В одном месте нашли стрелковые ячейки, в которых отстреливались четверо наших солдат. Видать, здорово они насолили финнам — у всех, возможно, уже после смерти, головы были пробиты прикладами, а их смертные медальоны тоже были искрошены и лежали на дне ячеек. Записки там, если и были, истлели уже давным-давно и что это за ребята, теперь уже никогда не узнаешь»
«Помню, еще пути к фронту, в деревне Малая Елшанка, где нам выдали новое полевое обмундирование, котелки, химпакеты, бинты, каски, ботинки и обмотки, были нам выданы и пластиковые патрончики с крышкой на резьбе, — пишет в своих воспоминаниях Мансур Абдулин. — Внутри — ленточка, которую надо было собственноручно заполнить своими анкетными данными, завинтить патрончик наглухо, чтоб в него не попала сырость, и положить в кармашек. «Паспорт смерти» — так окрестили мы этот патрончик между собой. Не знаю, кто как, а я тот паспорт выбросил тихонько, чтоб никто не видел, и на его место положил в брюки свой талисман — предмет, который я должен буду сберечь до конца войны. Наверное, у всех моих товарищей были вещи, которые служили им талисманами, но говорить об этом было не принято: талисман «имел силу», если о нем знал только ты сам.
Однако ни незаполненные записки в смертных медальонах, ни талисманы не уберегли очень многих защитников Родины от смерти, война разворачивалась страшная и пожирала людей сотнями тысяч.
В ноябре 1942 года вышел Приказ НКО № 376 «О снятии медальонов со снабжения Красной армии». Чем руководствовались при подготовке этого приказа в наркомате обороны, сейчас и не спросишь, но вот то, что это привело к увеличению числа пропавших без вести военнослужащих из-за невозможности установить личность погибшего, утверждать можно однозначно.
Еще за год до этого в октябре 1941 года приказом НКО СССР была введена красноармейская книжка как документ, удостоверяющий личность красноармейца и младшего командира. Выдача красноармейской книжки взамен военного билета или приписного свидетельства производилась той частью, в которую красноармеец прибыл из райвоенкомата. Отправка на фронт красноармейцев и младших командиров без красноармейских книжек категорически запрещалась. Офицерам в качестве личных документов выдавались удостоверения личности. У убитых и умерших от ран красноармейские книжки (удостоверения личности) изымались и передавались в штаб части или лечебного учреждения, где на их основании и составлялись списки безвозвратных потерь личного состава. При установлении личности использовались также другие документы: комсомольские и партийные билеты, письма и фотографии родных и близких, различные справки и удостоверения.
Однако значительная часть красноармейцев и младших командиров продолжала хранить «паспорта смерти», и упоминания об этом можно встретить в книгах писателей-фронтовиков, в частности Анатолия Ананьева («Танки идут ромбом»). Случалось и так, что сохраненный военнослужащим смертный медальон спасал его от многих неприятностей, а то и преждевременной гибели. Подобная история случилась с жителем Павловска Ефимом Чуриловым.
Свой «смертник» Ефим Никанорович получил летом 1941 года под Киевом. Спрятал жестяной стаканчик в потайной карман брюк и понес его через все бои, а затем и плен, скитания, партизанские дороги. Осенью 1944 года он вместе с группой своих товарищей, бывших советских военнопленных, воевавших в составе партизанского отряда на территории Словакии, вышел к своим. И встретили там партизан совсем не ласково, едва не посчитали власовцами.