Эти слова еще больше тронули царя, ибо он не ждал, что ее непреклонность улетучится столь быстро. Царь ожидал, что после поражения она станет еще более надменной. Он с печалью сказал:
— В этом мире человек испытывает удовольствие и боль. На вашу долю выпала и радость и горечь, но перед вами есть будущее.
С поразительной торжественностью принцесса сказала:
— Воистину, у нас есть будущее за миражем неведомой пустыни, и мы смело пойдем навстречу своей судьбе.
Воцарилось молчание. Их глаза встретились, и он прочитал в ее взгляде чистоту и нежность. Он вспомнил встречу с принцессой на царском судне, тогда она спасла ему жизнь и подарила нектар любви и нежности. У него возникло чувство, будто с тех пор он видит ее впервые. У царя сильно застучало сердце, он серьезно и печально сказал:
— Мы скоро расстанемся, и вы забудете меня. Но я навсегда буду помнить, что вы обращались со мной грубо и резко.
В его голубых глазах мелькнула печаль, на ее губах появилась едва заметная улыбка. Она сказала:
— Царь, ты мало знаешь о нас. Нам легче пойти на смерть, чем терпеть унижение.
— Я никогда не хотел унизить вас. Но я обманулся надеждой, поверив, что нашел место в вашем сердце.
Аменридис тихо сказала:
— Разве я не унизилась бы, раскрыв объятия перед человеком, пленившим меня и ставшим врагом моего отца?
Царь с горечью ответил:
— Любви чужд подобный ход мыслей.
Принцесса молчала. Затем, точно слова царя убедили ее, пробормотала так тихо, что он не расслышал ее:
— Я виню только себя.
Она уставилась перед собой невидящим взором, потом неожиданно протянула руку к подушке и достала ожерелье с изумрудным сердцем, спокойно и покорно надела его себе на шею. Царь следил за ней, не веря своим глазам. Затем он бросился к Аменридис, не в силах больше сдерживаться, обнял ее за шею и неистово прижал к своей груди. Она не стала сопротивляться, а лишь печально сказала:
— Смотри. Уже слишком поздно.
Царь обнял ее еще крепче и сказал дрожащим голосом:
— Аменридис, как ты можешь так говорить? Как же мне найти свое счастье, если оно вот-вот исчезнет? Нет, я не отпущу тебя.
Принцесса уставилась на него с сочувствием и жалостью и спросила:
— Что ты станешь делать?
— Я не отпущу тебя.
— Разве ты не понимаешь, что случится, если я останусь с тобой? Ты пожертвуешь тридцатью тысячами пленных из твоего народа и еще большим числом своих солдат?
Царь нахмурился, его глаза потемнели, и он пробормотал, будто говоря с собой:
— Мой отец и дед погибли мученической смертью за свой народ, а я подарил ему жизнь. Неужели он лишит мое сердце счастья?
Аменридис печально покачала головой и нежно сказала:
— Послушай меня, Исфинис, позволь мне называть тебя этим именем, ибо таково было имя первого мужчины, которого я полюбила. Нам не избежать разлуки. Мы расстанемся. Ты никогда не согласишься пожертвовать тридцатью тысячами своих людей, которых ты любишь, а я не соглашусь на то, чтобы мой отец и народ покончили жизнь самоубийством. Поэтому каждому из нас придется вынести свою долю страданий.
Царь рассеянно посмотрел на нее, точно не в силах вынести мысль, что у его любви нет иного выхода, чем расставание и боль, и с надеждой в голосе сказал:
— Аменридис, не спеши отчаиваться и отбрось мысль о расставании. Когда я слышу, как это слово столь легко слетает с твоих губ, моя кровь начинает безумный бег. Аменридис, я буду стучаться во все двери и даже пойду к твоему отцу. Я ведь могу просить у него твоей руки?
Она печально улыбнулась и, нежно коснувшись его руки, сказала:
— Увы, Исфинис, ты не понимаешь, о чем говоришь. Ты думаешь, мой отец согласится на брак своей дочери с царем-победителем, нанесшим ему поражение и выгнавшим его из страны, в которой он родился и царствовал? Я знаю отца лучше, чем ты. У нас нет надежды. Единственный выход — терпение.
Яхмос рассеянно слушал ее и спросил себя: «Неужели эта женщина, говорящая тихим, подавленным, печальным голосом, действительно принцесса Аменридис, для которой весь мир был тесен, когда ее охватывали безрассудство, презрение и высокомерие?» Царю все казалось странным и ужасным. Он сердито сказал:
— Самый плохой из моих солдат не станет противиться зову сердца и не позволит разлучить его с любимой.
— Ты царь, мой повелитель, и на долю царей выпадает больше удовольствий, чем на долю остальных людей. На долю царей выпадает также больше обязанностей. Они подобны высокому дереву, которому достается больше солнечных лучей и ветров, чем тем растениям, которые находятся под ним. Они также больше подвержены непослушным ветрам и неистовым бурям.