На аэродроме Ларисса после налета JG77 пайлот-офицер Уинсленд проводил испытания пулеметов недавно прибывшего «Харрикейна». Он вспоминал:
«Меня «попросили» облетать эту машину, а когда самого младшего офицера о чем-то просят, то это, конечно, чертов приказ! Я завел мотор и выруливал на край аэродрома для взлета, когда поверхность полосы передо мной просто вскипела от попаданий снарядов авиапушек и зажигательных пуль. На аэродром пикировали не меньше дюжины 109-х, обстреливая все. Как они не попали в меня, я просто не знаю. Я не только сидел в полностью исправном истребителе – большинство остальных уже имели повреждения – но уже катился по полосе, солнце отражалось от фонаря кабины и крыльев, и пропеллер, конечно, вращался – этого хватило бы, чтобы привлечь внимание всех немцев. Господи, ну и напугался я. Я опустил сиденье и скорчился в кабине чуть ли не вдвое, чтобы хоть как-то укрыться между мотором спереди и бронеспинкой сзади. Ситуация выглядела настолько ужасной, что я уже думал отстегнуть ремни, выскочить из кабины и бежать к ближайшей траншее. Но так как было бы стыдно проявлять трусость перед всеми греками и нашей аэродромной командой, то у меня не было иного выбора кроме как взлетать под огнем. Перспектива не самая приятная, особенно после того, как двое моих друзей были сбиты в таких же обстоятельствах. Однако вскоре я обнаружил, что уже взлетел. В эти секунды я сделал такое, чего никогда не забуду. Я повел себя как страус, мои действия не только не давали мне защиту, но создавали еще большую угрозу – я взлетал по приборам, держа голову ниже фонаря, вровень с бортами кабины, по какой-то глупой и необъяснимой причине полагая, что если немцы не заметят мою голову, то не будут стрелять! Просто одна из тех странных вещей, которые делает человек, когда напуган до ужаса. Держась на предельно малой высоте, я улетал от аэродрома на максимальной скорости, надеясь ускользнуть от немцев. Когда аэродром остался достаточно далеко, я набрал высоту и развернулся к солнцу. Было видно, что на аэродроме повсюду горят пожары. «Мессершмиттов» было явно больше дюжины (позже я узнал, что в тот момент, когда я набирал высоту, аэродром атаковала вторая волна из 20 машин). Когда я набрал высоту, то вдруг услышал страшный крик по радио от кого-то на земле, вероятно, они заметили мой истребитель, но не знали, кто пилотирует его. «Внимание, «Харрикейн», пять 109-х прямо сверху и сзади над вами!» Наверное, мало кому на «Харрикейнах» приходилось так быстро и резко выполнять вертикальное пикирование! Только я пришел в себя после этого испуга и начал снова набирать высоту, как заметил немного ниже 12 «Мессершмиттов», они летели на юг. Имея преимущество в высоте, я решил выполнить хоть одну атаку, даже если потом придется удирать. Я занял позицию между ними и солнцем и спикировал на группу «Мессершмиттов», стреляя из всех пулеметов. После этого я выровнял самолет прямо над их головами и развернулся в обратном направлении. Я выполнил заход и улетел так быстро, что они ничего не успели сделать. Вообще-то я тоже не успел разглядеть результаты своей атаки».
Согласно одному источнику, в ходе этих двух налетов на Лариссу было уничтожено 14 «Харрикейнов».
Ларисса, Каламбаки/Вассилики и Парамитья были не единственными атакованными аэродромами. В 07:50 несколько волн «Мессершмиттов» Bf-109E атаковали аэродром Ниамата, базу 113-й эскадрильи RAF, экипажи которой в это время завтракали перед вылетом. Первую атаку провели восемь «Мессершмиттов», они уничтожили шесть стоявших на аэродроме «Бленхеймов», четыре британских летчика были ранены. Два часа спустя три Bf-109E из II/JG27 обстреляли аэродром, еще несколько «Бленхеймов» были выведены из строя, и два летчика ранены. Огонь зенитных «Бофорсов» был довольно точным, и два «Мессершмитта» получили повреждения, но смогли вернуться на свою базу в Битоль, один из них разбился при посадке. В 11:00 над Ниаматой появились еще четыре «Мессершмитта», они добили четыре уже поврежденных «Бленхейма»; спустя 45 минут аэродром атаковали еще четыре «Мессершмитта», они уничтожили еще один «Бленхейм» и связной самолет «Майлз Мэджистер». Спустя еще час другая группа «Мессершмиттов» провела последнюю атаку по аэродрому Ниамата в тот день. Все оставшиеся «Бленхеймы» были уничтожены. В ходе этих налетов были также уничтожены все автомашины на аэродроме и много палаток и складов. 113-я эскадрилья RAF фактически перестала существовать. Десять «Бленхеймов» были уничтожены или повреждены так, что не подлежали ремонту. Флайт-лейтенант Риксон вспоминал:
«Предупреждения о налетах не было. Я хорошо помню, как мой бортстрелок стрелял по «Мессершмиттам» из револьвера 38-го калибра».