Жители Ханоя к нам относились хорошо, многие понимали русский язык. Особенно хорошо относились к нам дети. Бывало, идешь по улице, а за тобой несколько детишек бегут и кричат: 'Льенсо! Льенсо!', что означало 'советский'.
Они пристально рассматривали нас, и каждый хотел дотронуться до льенсо. Из-за войны дети выглядели взрослее. Старшие заботились о младших. Как только раздавалась сирена воздушной тревоги и начиналась бомбежка, старшие быстро забирали малышей под мышку и прыгали в люки. На улице никого не оставляли, улицы становились просто пустыми. Как же менялись их лица, когда они слышали гул моторов вьетнамских (советских) и американских самолетов. Сколько же страха было в их глазах, когда приближались американские самолеты! И с какой надеждой и любовью они провожали взглядом советские МИГи!!
В марте 1968 г. заканчивался срок моей командировки и нужно было начинать готовиться к отъезду. Стала упаковывать вещи. Проходят март, апрель и май, а меня никто не заменяет. Мне говорят, что в Москве кого-то оформляли на замену, но в последний момент от поездки во Вьетнам отказались, т.к. в эти условия никто не хотел ехать. Месяцы ожидания тянулись очень долго. Наступил июль. Однажды в конце рабочего дня генерал-лейтенант В.Н. Абрамов (ныне покойный), который к тому времени сменил генерал-майора Г.А. Белова, вызвал меня к себе в кабинет и сообщил, что Правительство Вьетнама наградило меня медалью и назвал дату вручения награды. Наступил этот день. По случаю вручения награды был устроен небольшой прием. Меня вместе с офицерами штаба Старшего Группы, во главе с полковником А.И. Сидяком, принял начальник Управления внешних сношений Генерального штаба Вьетнама и вручил мне вьетнамскую медаль 'Дружбы'. Всё было торжественно и празднично. На приеме я услышала много приятных и добрых слов в свой адрес.
В конце июля, наконец-то, и я дождалась себе замену. И так, вместо одного года, я проработала во Вьетнаме год и четыре месяца.
Вернувшись в Москву, я через месяц была направлена в новую для меня страну – Чехословакию. Там уже начались другие известные события – августа 1968 года. Но это тема других воспоминаний…
С той поры прошло почти 35 лет, многое забылось, только ту трудную командировку во Вьетнам мне не забыть никогда.
Июнь 2003, г. Москва
Полковник Бондаренко Игорь Владимирович
Родился 18.04.1928 г. в г. Порхове Ленинградской обл. в семье военного.
В 1947 г. поступил в 1-е Ленинградское общевойсковое училище им. С.М. Кирова после окончания которого с 1949 по 1959 гг. проходил службу в 70-й гвардейской МСД 38-й армии командиром зенитно-пулеметного взвода, командиром батареи, заместителем командира дивизиона.
В 1955 г. окончил Высшие курсы ПВО в г. Евпатории.
Первое крещение огнем получил в составе 70-й гвардейской мотострелковой дивизии в Венгерских событиях 1956 года.
С 1959 по 1961 гг. служил в ГСВ в Германии начальником штаба дивизиона, помощником начальника штаба зенитно-артиллерийской бригады.
После переучивания с 1961 по 1969 гг. продолжал службу в зенитно-ракетной бригаде Среднеазиатского ВО командиром дивизиона, начальником разведки, начальником командного пункта – заместителем начальника штаба бригады по боевому управлению.
С сентября 1966 по август 1967 гг. участвовал в боевых действиях во Вьетнаме в должности командира зенитно-ракетного дивизиона.
С 1969 по 1981 гг. служил в штабе войск Гражданской обороны Киргизской ССР.
Награжден орденом 'Красного Знамени', знаком 'Воин-интернационалист', и 10 медалями в т.ч. вьетнамской медалью 'Дружбы'.
Умер 05.11.2001 г. в г. Пушкин, Ленинградской обл.
ЗАСАДА В ГОРАХ ТАМДАО
До командировки в ДРВ я проходил службу в Семипалатинской области на точке в 20-ти км от ж/д станции Аягуз, где стояла тогда наша зенитно-ракетная бригада. Служба в казахстанской степи была суровой и тяжелой. Каждый день, особенно зимой, приходилось решать вопросы жизнеобеспечения личного состава дивизиона: морозы достигали – 40оС с постоянным сильным ветром. Летом донимала жара +40оС.
В начале лета 1966 г. мне предложили поехать во Вьетнам, где шла настоящая война, и я сразу же согласился. Формирование двух зенитно-ракетных полков, или, как их тогда называли, учебных центров, для подготовки вьетнамских ракетчиков под командованием полковников А. Ярославцева и А.Ваганова проходило из личного состава Ташкентской армии ПВО в Душанбе. Оттуда самолетами Ил-18 через Иркутск – Пекин нас перебросили в Ханой. Первым – 16 сентября, прибыл наш центр – Ярославцева. Через пять дней прилетели 'вагановцы'.
После короткого инструктажа, который проводил пожилой, солидного вида мужчина, представившийся нашим начальником по ЗРВ в Группе советских военных специалистов во Вьетнаме генералом А.Дзызой, нас на автобусах направили в провинцию Хабак. О том, что здесь идет настоящая война с американцами, мы поняли той же ночью, проезжая город Тхайнгуен. Где-то недалеко слышались взрывы, а кромешную тьму тропической ночи прошивали трассы МЗА (малокалиберная зенитная артиллерия).
В джунглях Хабак мы пробыли всего неделю: американская авиация стала проявлять большую активность в этом районе. Бомбоштурмовому удару была подвергнута позиция технического дивизиона, находившаяся в 4 км от нас. Столб густого коричневого дыма от поврежденной емкости с азотной кислотой клубился над джунглями. Командование приняло решение перебросить нас от греха подальше в пригород Ханоя – Хадонг. Здесь и были организованы занятия по обучению личного состава вьетнамского полка. Мне довелось вести занятия по тактике и стрельбе ЗРВ.
Вечерами, в редкие и короткие часы отдыха мы пели наши любимые песни. Это очень помогало снимать нервное напряжение и очень нравилось вьетнамцам. В нашем 8-м Учебном центре под руководством замполита дивизиона В.Н. Кочуланова и замполита полка В.А. Крупнова был организован небольшой ансамбль, солистом которого был наш офицер наведения ст. лейтенант В.А. Малолетов. Одной из его любимых песен была замечательная украинская песня 'Черемшина', где есть такие, запомнившиеся мне, слова: 'Вiвчара в садочку, в тихому куточку, жде дiвчина, жде…'.
В середине октября 1966 г. центр посетил прибывший из Союза с инспекцией заместитель командующего зенитно-ракетными Войсками ПВО страны генерал-лейтенант артиллерии С.Ф. Вихорь. В беседе с нами он прямо подчеркнул, что в ДРВ идет настоящая дуэль между нашими ЗРВ и американскими ВВС. Каждая из сторон совершенствует здесь свои методы боевого применения техники.
В конце ноября – начале декабря интенсивность бомбардировок противника резко возросла. У пленного летчика – майора ВВС США, по сообщению нашего командира, была найдена полетная карта, на которой наш городок был отмечен как запасной для нанесения ударов. Поэтому 18 декабря нас снова перебросили в джунгли провинции Хабак на прежнее место, где мы и приступили к слаживанию боевых расчетов. Там же мы и встретили Новый, 1967 год. Приятным сюрпризом для нас стали специальные подарки, присланные из Москвы к празднику, которые доставил накануне замполит майор В.Н. Кочуланов.
В конце января 1967 г. мою группу из пяти человек – офицера наведения ст. лейтенанта В. Малолетова, операторов РС сержанта В. Черного-Огнева, ефрейторов М. Болецкого и М. Жидких – направили на месячную практику в 261-й Хайфонский ЗРП, которым командовал полковник Рохмистров из Новосибирской армии ПВО. В порту в это время стояло много иностранных судов, бомбить которые американцы не осмеливались. Среди них были два наших корабля: сухогруз 'Бакуриани' и танкер 'Абакан'. Моряки 'Бакуриани' дважды приглашали нас на корабль, а мы в свою очередь организовали морякам выезд на боевые позиции ЗРДн полка. В этой поездке они по настоящему почувствовали запах войны: увидели разбомбленные мосты и нефтехранилище под Хайфоном, обломки сбитых американских самолетов. Для нас эта командировка была очень поучительной: все командиры дивизионов охотно делились своим боевым опытом, а к этому времени полк провел не один десяток боев.