Группа техобслуживания полка с ремонтными средствами проехать туда не могла. Мы – рюкзаки в машину (в рюкзаке – гамак, противомоскитная сетка, туалетные принадлежности, фляга с водой, бинокль, фотоаппарат), каски на голову и поехали. Кончилась дорога для ГАЗ-69, пересели в АТС. Последние 15 км добирались пешим порядком "по тропам Хо Ши Мина". На месте оценили ситуацию – плохо дело. В коробке десятки кабелей – от коаксиальных до связных и все "выдраны". Посидели, посовещались, взялись за работу. А для работы – только штатные приборы дивизиона, отвертки, паяльники. Все кабели надо было "прозвонить", найти ответную часть каждого оборванного провода, спаять их, заизолировать, проверить наличие цепи. Двое суток работы без отдыха и ВК-1 смекалкой и старанием наших специалистов был восстановлен, аппаратура проверена. Функциональный контроль показал, что дивизион боеготов. Даем письменное заключение о том, что дивизион может стрелять, и с чистой совестью уходим на свою базу. Через двое суток нам сообщают – дивизион провел удачную стрельбу. Командир дивизиона, правда, недоволен. Он жаждал сбить В-52, а сбил разведчика – постановщика помех RB-66. Цель тоже солидная, ценная.
С тех пор командир 69 дивизиона старался всячески подчеркнуть свое уважение к нам, и иногда просил прислать к нему группу СВС даже без особой на то необходимости.
После этого случая наши специалисты из инженерно-ракетной службы ЗРВ в Ханое говорили, что наша группа совершила невозможное в полевых условиях.
Теперь несколько слов о нашей жизни в полевых условиях.
Четыре месяца мы базировались под скалой (вертикальная – до 300 метров) в бунгало. Расположение – километра три от перекрестка дорог #15 и #20 и переправы Суншон через небольшую, но быструю речушку. Это место постоянно "притягивало" разведывательную и ударную авиацию США. Поэтому из каждого бунгало была вырыта траншея до входа в пещеру. В случае опасности – в траншею и в пещеру, где никакая бомба не возьмет.
Если была возможность – устраивали банный день. Наши друзья-вьетнамцы никак не могли понять, зачем мы паримся и моемся горячей водой, когда на улице и так жарко. Из бамбуковых циновок мы умудрялись сооружать кабинки, внутри – раскаленные камни и вода. А на одном месте дислокации группы нам крупно повезло – недалеко был источник с горячей, лечебной водой. Бассейн был достаточно велик, чтобы вся группа могла одновременно принимать горячие ванны. Одно неудобство – о времени нашего купания каким-то образом узнавало местное население и в момент купания источник был окружен многочисленными зрителями: женщинами и детьми. В начале это нас здорово стесняло, потом привыкли.
В ненастную погоду по вечерам, а иногда ночью, вывозили в ближайшую деревню киноаппарат, киноэкран, электростанцию. Заранее оповещали местное население и показывали наши фильмы. Особенно нравился вьетнамцам мультсериал "Ну, погоди", не требовавший перевода. Они могли бесконечно смотреть все имевшиеся у нас серии и радовались как дети. Или, например боевик о наших разведчиках, проникших в оккупированный немцами курортный город в Крыму, также пользовался большой популярностью вьетнамских зрителей. Кажется, он назывался "Миссия невыполнима". Пока наш киномеханик перезаряжал очередную пленку, переводчик разъяснял происходящее зрителям. Они могли смотреть его несколько раз. Тем более что наши ханойские товарищи нас не очень баловали новыми фильмами. А обмениваться с соседними группами (в 4-й зоне работало еще две группы СВС) было нечем – у них было то же самое.
Вьетнамцы постоянно предупреждали нас об опасности нападения наземного противника (без охраны и по одному никуда не ходить, особенно при работе на боевых позициях). Утром 25 декабря ВНП 67 дивизиона наблюдал выброс трех групп парашютистов в глубине территории по дороге #20. Так что опасность нападения была реальной и нападающие были бы явно не дилетанты. И что мы, советские военные специалисты, могли им противопоставить? Мы же работали без стрелкового оружия и без каких-либо документов.
Однажды, уже к концу работы в одном из дивизионов я попросил командира дивизиона показать на карте точку нашего месторасположения. Он ее показал. Оказалось, что дивизион занял боевую позицию в Лаосе, в 10 км от государственной границы. Спрашиваю, – "На каком основании Вы забрались на территорию Лаоса и нас пригласили?"
Он отвечает, что ему все равно, чья это территория – приказали здесь развернуться, он и развернулся. А граница там чисто условная – на карте. А на местности одно и тоже – горные джунгли. При очередной поездке (раз в месяц) в Ханой я вынужден был доложить старшему Группы генералу Н.К. Максименко о факте нарушения группой СВС государственной границы соседней страны. Меня вызвали к послу СССР в ДРВ И.С. Щербакову. Он выслушал меня и все понял, правда, пожурил: – "А что, если вьетнамец с государственным флагом в руках поведет еще дальше, пойдете?" Я ответил, что сначала спрошу – куда, но все равно пойду, если там дивизион моего полка ждет нашей помощи.
Сейчас, вспоминая период боевых действий, можно сделать определенные выводы.
Работу нашей группы можно условно разделить на три периода. Первый – август 1971 года – конец марта 1972 года.
Второй – конец марта – апрель 1972 года.
Третий – май – июль 1972 года.
В первом периоде дивизионами 275 ЗРП необходимо было нанести максимальный ущерб противнику, пытающемуся перекрыть дороги снабжения НФО Южного Вьетнама и партизан Лаоса и Камбоджи (дороги ##12, 20, 16, 18 и перевалы через горный хребет Чионгшон).
Против ЗРК авиация противника применяла весь имеющийся у них арсенал противодействия: огневое поражение, весь спектр помех, противорадиолокационные снаряды, активный противозенитный маневр.
Комплекс С-75 американцам был известен довольно хорошо. Все его сильные и слабые стороны. Они хорошо знали зоны пуска и поражения, частотные характеристики. Но они его боялись. В зону действий ЗРК посылали только опытнейших летчиков, способных "уйти" от ракеты.
За одну неделю января 1972 года по каждому из дивизионов 275 полка было применено по 2 противорадиолокационных снаряда. Потери людей были там, где не успели подготовить убежища. Свои потери командование полков и дивизионов держало в секрете. Я считаю, что это правильно. Противник не должен знать эффективность своего воздействия.
Кабели перебивались осколками "Шрайков" там, где их не успели укрыть. С дырами в антеннах СНР можно было стрелять. Диаграмма направленности не меняется, если размер отверстия не больше 15х15 см. Только надо заклеить дыру, чтобы внутрь антенны не попала вода.
С 275 ЗРП у нас связаны самые хорошие воспоминания. Эти 7 месяцев совместной работы в сложнейших условиях позволили сплотить группу СВС и боевые расчеты полка, дали богатейший опыт организации и ведения боя в горных джунглях.
Боевые расчеты дивизионов перекрывали все мыслимые нормативы по свертыванию техники. Последний автопоезд уходил с позиции через 35, максимум через 40 минут после пусков ракет. Иначе неминуемо попадал под удар авиации противника, вызванной постоянно находящимися в воздухе самолетами-разведчиками. Пуск зенитной ракеты в безоблачную погоду ночью с самолета на высоте 4,5 километра виден за 60-70 км.
Уже в январе 1972 года командование полка знало о грядущих событиях – большом наступлении через Виньлинь на юг с целью освобождения Южного Вьетнама. На встрече 15.01.72 г. с командиром и комиссаром полка на одном из фронтовых КП командир полка заявил, что ЗРВ "готовятся к большим боям и победам" и просил усилить работу по разъяснению правил стрельбы и настройке техники.