Это главная официальная задача моей командировки во Вьетнам. Вторая, неофициальная – оценить организацию и порядок сбора военными специалистами аппарата Старшего Группы СВС в ДРВ материалов для анализа боевых действий ЗРВ и подготовки отчетности в Минобороны.
Работу надо было организовать так, чтобы быть на позициях ЗРДн, командных пунктов частей ЗРВ. Оценить оборудование этих позиций, содержание на позициях вооружения и боевой техники. Ставилась задача изучить взаимодействия групп СВС при зенитных ракетных полках (ЗРП) с вьетнамскими военнослужащими.
Подготовка к командировке в ДРВ проводилась по двум главным направлениям: подготовка специалистов группы, а также подготовка техники, запасного имущества, деталей и материалов.
Для выполнения задач эталонирования КИА и КИПС за рубежом при управлении командующего ЗРВ ПВО страны была создана специальная лаборатория измерительной техники (ЛИТ) и необходимый расчет из офицеров, сержантов и солдат.
Основная техника ЛИТ – эталонные измерительные приборы, с помощью которых производилась оценка точности приборов и КИПС, которыми пользовались на позициях для непосредственной настройки СНР, СРЦ и бортовой аппаратуры ракет.
Поэтому ЛИТ обеспечивала точность настройки СНР и ракет и, как следствие, точность наведения ракет на цель, т.е. эффективность боевых стрельб и ЗРВ в целом. Периодичность эталонирования, как правило, 1 раз в год.
Это означало, что в каждой стране, где были развернуты ЗРК советского производства, лаборатория должна работать ежегодно. Эталонная аппаратура ЛИТ размещалась в двух вариантах: в специально оборудованном вагоне-лаборатории или в специальных ящиках-контейнерах. Контейнеры отправлялись в страну "Х" самолетами или морским путем, иногда смешанным.
Во Вьетнам техника лаборатории отправлялась смешанным путем: до Владивостока или Находки самолетом или поездом, далее морским транспортом.
Задача заключалась не только в том, чтобы укомплектовать лабораторию всеми необходимыми эталонными приборами, но и получить по заявке, и укомплектовать необходимое количество радиодеталей и запасного имущества для выполнения мелкого текущего ремонта на местах работы за рубежом.
Главную работу по подготовке ЛИТ к передислокации во Вьетнам проводили офицеры лаборатории. Я организовывал и контролировал эту работу с выездом в лабораторию, которая дислоцировалась в Подмосковном городе Люберцы.
Специалистов центральной лаборатории не хватало на выполнение работ во всех странах. Приходилось часть офицеров-специалистов по эталонированию вызывать непосредственно из войск.
Так для работы во Вьетнаме была сформирована группа из 12 военных специалистов. Я был назначен старшим этой группы.
После тщательного отбора кандидатов началась длительная работа по подготовке выездных дел на каждого специалиста.
Далее собирались медицинские заключения о здоровье, справки о получении разных прививок. А еще служебные характеристики за подписью командиров.
Я много раз выезжал в разные страны с группами для выполнения заданий, но ни разу не было случаев, чтобы кого-то из кандидатов не допустили к выезду.
Итак, команда сформирована. Кандидаты из войск вызваны и размещены в Москве в гостинице Минобороны. Билеты приобретали сами по документам Генштаба. И в полет.
Самолет ИЛ-18. Вместе с нашей группой СВС этим самолетом вылетают 30 специалистов головного производственно-технического предприятия (ГПТП) Министерства радиопромышленности. Их задача – произвести модернизацию ЗРК С-75 с целью совершенствования их боевых возможностей по опыту боевых достижений в ДРВ. Группу возглавляет Иван Петрович Шавкун.
26 часов в полете. Промежуточные посадки в Ташкенте, Пакистане (Карачи), в Индии (Калькутта), в Лаосе. Полет переносили трудно. Меняются часовые пояса. Потеряны ориентиры дня и ночи.
И вот Ханой, аэропорт, зал для официальных делегаций. Нас встречают пять вьетнамских офицеров. Краткий митинг. В Генштабе мне, как старшему группы, было поручено выступить от имени всех прибывших советских специалистов. В духе того времени заявляю о готовности оказать интернациональную помощь братскому вьетнамского народу в их героической борьбе с американским империализмом.
Разместили нас в пригороде Ханоя – Кимлиен. Несколько 3-х этажных корпусов, огороженных забором и с охраной на въезде. В гостиницах проживают только иностранные специалисты из дружественных Вьетнаму стран Варшавского договора (СВД), Северной Кореи и обслуживающий персонал. У всех свободный распорядок и форма одежды. И только специалисты из КНДР одеты в строгие черные костюмы со значками Ким Ир Сена на лацканах пиджаков. На утреннюю зарядку они ходят строем под командой старшего.
Размещают нас по 2-3 человека в номере. Назвать гостиницей это трудно. Больше напоминает казарму.
Я с заместителем поселился в 2-х местном номере. В номере 2 элементарные, сколоченные из досок кровати, 2 стула и 2 тумбочки. Над кроватями накомарник – марля, натянутая на деревянный каркас. Без него не заснуть. Комары злые, как собаки. Залезаем на кровать с фонариком и тщательно заправляем марлю под матрац. Вскоре чувствуешь, что отдельные комары как-то проникли под марлевый навес. Просыпаешься, включаешь фонарь и начинаешь поиск и уничтожение этих гнусных тварей. И так несколько раз за ночь. Перелеты, неспокойные ночи, адаптация к новому часовому поясу вызывает головную боль. Полная апатия, сонливость. Лишь на 3-й день немного прихожу в рабочее состояние.
Но здесь новые неприятности. Приходит переводчик и сообщает, что по данным разведки ночью ожидается налет авиации на Ханой. Показывает предназначение для нашей группы убежище. Осматриваем его. Убежище тесное и наполовину заполнено грунтовой водой. Персонал гостиницы вручную ведрами выносит воду. Нам рекомендуют ночью спать в спортивном костюме и с фонариком, чтобы быстро занять место в сыром убежище. Естественно, спокойного отдыха и сна не получается.
Несколько дней соблюдали эти правила. Но спать в трико невыносимо жарко. Поэтому перешли на принцип "Будь что будет. Авось пронесет". Стали отдыхать без костюмов. Предупреждения о налетах поступали периодически. К счастью, ударов по нашему гостиничному комплексу не было. Американцы знали, что в этом районе проживают иностранные специалисты и очевидно, опасаясь международного скандала, не бомбили этот район.
Наша лаборатория была развернута в одноэтажном здании (бунгало) на территории военного городка в районе аэропорта Залам.
На работу нас доставляли служебным автобусом в сопровождении переводчика – вьетнамского военнослужащего. Звали его Хо Лан. Но он просил называть его русским именем Коля. Коля изучил русский в период обучения в СССР в составе боевого расчета. Говорил он по-русски неплохо. Я его понимал. Он постоянно совершенствовал знание русского языка. Прислушивался к разговорам наших специалистов. Порой не мог понять некоторую не литературную лексику, которая иногда применялась советскими воинами при задушевных беседах в курилке. Нередко подходил ко мне и говорил: "Товарищ командир, объясните мне выражение ваших специалистов, я не мог их понять". А выражения иногда были такие, что я их тоже редко слышал и не мог четко объяснить смысловое содержание.
Следует отметить, что вьетнамцы удивительно быстро осваивали русский. За 6 месяцев обучения в СССР они могли общаться с нами на русском языке.
Работали мы в лаборатории с 8.00 до 18.00 с перерывом на обед. На объекте питание не было организовано. Там постоянно на рабочих местах были термосы с зеленым чаем. Он утолял постоянную в условиях вьетнамского климата жажду.
На обед нас доставляли в столовую гостиничного комплекса. Готовили там блюда европейской кухни и вьетнамские обеды. После опробования вьетнамской кухни, мы от нее быстро отказались. Так называемый "вьетнамский обед" был достаточно однообразным. Это горячее блюдо суп (фо), что-то среднее между нашим первым и вторым.
В миске вьетнамского обеда было, казалось все, что можно положить: мясо и рыба, лапша и капуста, яйца и перец, рис и даже ананасы.