Работа в режиме обнаружения и сопровождения целей с длительным излучением на антенну без пуска ракет, была чревата поражением ЗРК "Шрайком". Поэтому из соображений безопасности мы были вынуждены периодически сбрасывать цели с сопровождения уводом антенн в сто-рону с последующим переключением передатчиков на эквивалент, придавая т.о. "Шрайку" ложное направление движения. И хотя "Шрайк" был оснащен запоминающим устройством, все же такой простой способ во многом гарантировал выживаемость комплекса.
Несомненно, все это резко снижало наши боевые возможности, но без этих мер, они вообще могли бы быть сведены к нулю.
Таковы факторы, на фоне которых приходилось действовать боевым расчетам.
Не могу обойти вниманием и некоторые другие моменты, влияющие на эффективность боевых действий и исход стрельбы. Так, например, в распоряжении офицера наведения готовыми к пуску чаще всего было не более 4-х ракет вместо 6-ти.
Это связано с тем, что выбор позиций был вне компетенции советских специалистов, а под развертывание дивизиона предоставлялся весьма ограниченный участок. Таким образом, фактически я заранее был обречен на обстрел не более 2-х целей. Перезаряженные ПУ в данном конкретном налете, как правило, не использовались, т. к. по дивизиону тут же наносился ответный ракетно-бомбовый удар, либо американцы проводили доразведку, а дивизион за это время передислоцировался.
Имели место и такие факты, когда по независимым причинам представители вьетнамского командования ставили условия, связанные с ограничениями стрельбы в определенных секторах и на определенных высотах, что фактически было равносильно запрету на стрельбу.
Таким образом, применяемые противником способы противодействия не только затрудняли выполнение боевой задачи дивизионом, но и значительно снижали вероятность поражения целей, что требовало внесения определенных корректив в наши действия.
В сжатой форме их можно свести к формуле "эфир-захват-пуск" в условиях жесткого дефицита времени и одновременно создание адекватного дефицита времени пилоту самолета для ответ-ных действий. Естественно, что мы были ориентированы на прописные истины "Наставления по боевой работе", когда вершиной мастерства считалось, как можно более раннее обнаружение целей и последова-тельное уничтожение их по мере высвобождения каналов наведения ракет, начиная с дальней границы зоны поражения.
Однако на практике попытки уничтожения цели на дальней границе зоны поражения оборачивались тем, что самолет резко разворачивался на 180 градусов и в считанные секунды выходил из зоны поражения, или вообще не входил в нее. Другая крайность – дать возможность войти самолету вглубь зоны поражения, также иногда заканчивалась безрезультатно, т.к. в этом случае самолет, развивая максимальную скорость на форсаже, прорывался за пределы ближней зоны поражения, пока ракета не вышла на траекторию.
В итоге оказалось, что выход в эфир был обоснованным и достаточным для обнаружения цели и передачи ее на сопровождение на удалении не более 40 км.
Задача офицера наведения при этом сводилась к тому, чтобы выбрать такой момент пуска, который бы гарантировал встречу ракеты с целью в пределах зоны поражения, которая теперь была значительно сужена.
Кстати, факты реакции пилотов на пуск ракет позволили сделать вывод о наличии у него сигнализации о пуске, а в дальнейшем привели к мысли, граничащей с авантюризмом – включать антенну передачи команд на борт ракеты в режим излучения без реального пуска ракет (т.н. ложный пуск).
Очевидно, опорные сигналы воспринимались летчиком, как наличие ракеты в полете, что усложняло выполнение боевой задачи экипажу самолета. Конечно, такие действия диктовались только вынуждающими обстоятельствами, когда стрельба по каким-либо причинам была невозможной или не эффективной.
Особой строкой хочу отметить, что боевая работа велась в сложнейших условиях тропического климата. Говорю об этом не только потому, что часами безвылазно мы находились в металлическом мешке, где температура порой доходила до +70 С, но и потому, что по этой причине техника чаще обычного выходила из строя, а это требовало повышенной ответственности и дополнительного напряжения сил боевого расчета.
Более-менее нормальный сон у нас, как правило, не превышал четырех часов.