В воскресенье 17 октября к 8-00 мы прибыли на позицию для проверки техники. Проверив ее готовность, мы оставили на позиции дежурную боевую смену и уехали к месту размещения. За завтраком мы делились планами о том, как будем проводить этот день. Кто-то собирался писать письма, кто стирать, кто играть в нарды и т.д. Еще не успев закончить завтрак, мы услышали вой сирены и, бросив все, сели в автобус и поехали на позицию. Было около 10-00 утра. К нашему прибытию аппаратура уже была включена, ракеты расчехлены, расчет вел поиск целей. Личный состав стартовой батареи находился в районе укрытий, несколько человек собрались у планшета, вынесенного из кабины в находящуюся рядом с ней палатку. В большой палатке на полу сидел вьетнамский секретчик и укладывал в портфели секретную литературу, в другой палатке с книгой в руках лежал на раскладушке рядовой Виталий Смирнов. За палатками, приехавший из Ханоя парикмахер, подстригал вьетнамского солдата, а рядом в очереди стояли еще пять человек. Я крикнул Смирнову, чтобы он шел в укрытие, а сам поднялся в кабину 'У'. Лейтенант Захмылов доложил мне, а я командиру дивизиона подполковнику Лякишеву о готовности стартовой батареи к боевой работе.
На планшете дальней воздуш?ной обстановки были отображены запутанные маршруты целей. Планшетист – вьетнамец всю поступающую информацию докладывал своему командиру дивизиона, и лишь после этого переводчик на русском языке доводил ее до нас. Подполковник И.А. Лякишев нервничал. В этой обстановке он приказал офицеру наведения капитану Николаю Омеленьчуку выйти в эфир и вести поиск целей, а мне – поставить ракеты на подготовку. Начался круговой поиск целей, пусковые установки вошли в синхронизацию, ракеты были готовы к пуску. Офицер наведения доложил об обнаружении на одном из направлений групповой цели, прикрытой сильной активной помехой. Выделить цель из помех было невозможно. Подполковник Лякишев приказал мне идти к боевому планшету, находящемуся в палатке рядом с кабиной 'У' и оттуда по телефону считывать ему азимут и дальность до целей. Я тут же выполнил этот приказ и немедленно начал считывать данные по целям с планшета, одновременно наблюдая за вращением пусковых установок.
Все внимание дивизиона было сосредоточено на целях, действующих с сверного направления. Но экраны были забиты помехами и открывать огонь по целям было бессмысленно. Весь расчет был в напряжении и проявлял нервозность. В это время я услышал какой-то крик, доносившийся со стороны пулеметных расчетов, прикрывающих наш дивизион. Откинув полог палатки, я увидел на расстоянии 1,5-2 км черный силуэт американского самолета, который с юга летел над горами так низко, что казалось вот-вот заденет их. Я тут же по телефону сообщил о самолете подполковнику Лякишеву и, видя по положению пусковых установок, что СНР смотрит не туда, стал кричать в трубку: 'Левее! Еще левее!'. Начался разворот антенны и ПУ в направлении цели. В этот момент расчеты четырехствольных зенитных пулеметных установок по указанному флажком командира взвода направлению, открыли огонь и через считанные секунды самолет загорелся, таща за собой черный хвост дыма. Пролетев метров 500 он рухнул в горы в районе нашего места расположения. В пулеметном взводе все ликовали!
В этот момент неожиданно с другой стороны – с запада – донесся нарастающий, подобный раскату грома, звук, а через несколько секунд – три мощных взрыва за кабиной. Я повернулся в ту сторону и увидел два черных облака от наших палаток и летящую вверх и тут же разлетающуюся на части свою ракету с ПУ1, а также делающих левый разворот тройку американских самолетов. Через секунды прозвучала очередь и еще несколько взрывов, и тут же заглохли наши дизеля. Я увидел прыгающих из кабин солдат и офицеров, которые бежали в направлении ближайшего укрытия. Меня тоже кто-то толкнул туда. Вскоре в это укрытие старшина Николаенко на руках внес раненного в грудь дизелиста-вьетнам?ца, а потом прибежал раненный в плечо первый номер стартовой батареи ефрейтор Мартынчук.
Неожиданно все затихло, и я выскочил из укрытия. Первое, что я увидел – это горящую маскировку кабин, а на шестой ПУ горел баковый отсек ракеты. Пусковая установка 1, с которой была сорвана взрывной волной ракета, находилась в исходном положении, остальные пять обесточенных установок с ракетами застыли неподвижно в одном направлении. Все бросились немедленно тушить маскировку. В это время командир дивизиона подполковник Лякишев закричал, чтобы все немедленно ушли в укрытия, потому что в любой момент может взорваться боевая часть (3600 осколков) горя?щей ракеты на ПУ6.