– Беббанбургу ничто не угрожает, – отмахнулся Финан. – Я по-прежнему уверен, что тебя одурачил Этельхельм.
– В надежде, что меня тут убьют?
– Ну а что еще? Пока ты в Беббанбурге, до тебя не добраться, вот ему и пришлось искать хоть какой-то способ выманить тебя за стены.
– Я немало времени проводил со Стиоррой и ее детьми. – Моя дочь, королева Нортумбрии, жила в беспорядочно выстроенном дворце в Эофервике – смеси римского величия с нашими бревенчатыми постройками.
– В Эофервике до тебя тоже не дотянешься. Ему нужно было увести твою дружину из Нортумбрии.
– Может, ты и прав, – с сомнением сказал я.
– Я всегда прав. Я ведь из Ирландии. Угадал же насчет снега, да? И кстати, до сих пор жду свои два шиллинга.
– Ты же христианин. Терпение у вас почитается за добродетель.
– Да мне уже в пору святым стать. – Он посмотрел поверх моего плеча. – Ага, вспомни про святых.
Я изогнулся в седле и увидел приближающегося к нам отца Свитреда. Поп сидел на добром сером скакуне и отлично управлялся с ним; он успокоил коня, шарахнувшегося в сторону, когда один из воинов швырнул в огонь кучу грязной соломы. Заклубился дым, полетели искры. Отец Свитред проехал сквозь пелену и осадил жеребца рядом с нами.
– Принц требует тебя к себе, – буркнул он.
– Требует или просит? – уточнил я.
– Это одно и то же, – ответил Свитред и развернул лошадь, знаком приглашая нас следовать за ним.
Я не двинулся с места и вскинул руку, останавливая Финана.
– Скажи, ты из западных саксов? – бросил я вслед Свитреду.
– Ты знаешь, что да. – Он обернулся и с подозрением посмотрел на меня.
– Ты отдаешь приказы уэссекским олдерменам?
Свитред обозлился, но ему хватило ума обуздать гнев.
– Принц требует тебя к себе. – Он помолчал. – Господин.
– Он в городе?
– Ждет у северных ворот, – бросил Свитред. – Мы скачем в Брунанбург.
Я пришпорил коня и повел его рядом с серым скакуном священника.
– Поп, я помню тот день, когда впервые увидел тебя. Принц Этельстан сказал мне тогда, что не доверяет тебе.
У него на лице выразилось удивление.
– Я не могу поверить… – начал было он.
– Какой прок мне лгать? – прервал я его.
– Я предан принцу, – с нажимом заявил священник.
– Тебя выбрал его отец, а не он сам.
– Какое это имеет значение? – спросил он. Я намеренно не отвечал, выждав до тех пор, пока Свитред не процедил через силу: – Господин.
– Священники пишут письма и читают письма, – рассуждал я вслух. – Принц Этельстан считал, ты приставлен к нему, чтобы доносить обо всем его родителю.
– Так и есть, – признал Свитред и тут же пылко продолжил: – И я скажу тебе, что именно доношу я королю. Я пишу, что его старший сын не ублюдок, что он добрый слуга Господа, предан своему отцу и возносит за него молитвы. Как думаешь, почему государь доверил ему командовать Сестером?
– Ты знаешь монаха, которого зовут братом Осриком? – задал я неожиданный вопрос.
Свитред высокомерно посмотрел на меня, разгадав ловушку.
– Нет, господин, – ответил он, вложив в последнее слово изрядную долю иронии.
Я решил сменить тактику:
– Так Этельстан будет следующим королем Уэссекса?
– Это не мне решать. Королей выбирает Господь.
– И в выборе твоему богу неизменно помогают богатые олдермены?
Он понимал, что я намекаю на Этельхельма Младшего. Мне приходило в голову, что Свитред мог отсылать письма Этельхельму. Не вызывало сомнения, что олдермен собирает все новости о принце и имеет где-то в Сестере по меньшей мере одного соглядатая. Очень хотелось увидеть его в Свитреде, потому что строгий лысый священник терпеть меня не мог. Но его следующие слова меня удивили.
– Я убежден, что это лорд Этельхельм убедил короля поручить командование принцу, – сказал он.
– Почему?
– В расчете, что он не справится, конечно. У принца под началом три бурга: Сестер, Брунанбург и Мамесестер, и ни в одном из них нет достаточного гарнизона. Ему приходится иметь дело с мятежниками и с тысячами норманнских поселенцев к северу отсюда. Боже правый! Да норманны осели на этом самом полуострове!
– Как? – Я не смог сдержать удивления. – Здесь, в Вирхелуме?
Свитред пожал плечами:
– Тебе известно, что происходит на здешнем побережье? Ирландцы разбили норманнских поселенцев, вытеснили большую их часть с острова, поэтому они перебрались сюда. – Он махнул рукой в сторону севера. – За Брунанбургом сотен пять норманнских колонистов, а к северу от Мэрса их даже больше! А к северу от Риббеля – еще тысячи!