В Государственном историческом музее, а также в музеях Берлина и Лондона находятся семь монет, которые, как считалось, были выпущены во время правления Савмака, поскольку надпись на них можно прочитать как «базилевс Савмак». Правда, существует иная точка зрения, согласно которой эти монеты были отчеканены царем Колхиды Савлаком. Но мы разберем только первую версию. На монете изображена голова в лучевой короне, что подразумевает либо изображение бога солнца Гелиоса, либо самого Савмака в виде этого бога. На данном основании В. Ф. Гайдукевич делает вывод об идейной близости между восстанием на Боспоре и народным движением в Малой Азии под предводительством Аристоника. Посмотрим, насколько это могло соответствовать реальности.
В 133 г. до н. э. Пергамское царство по завещанию царя Аттала III отходит Римской республике – ситуация очень схожа с ситуацией на Боспоре, где Перисад V передал власть Митридату. Но на этом, собственно, всё сходство и заканчивается. Дело в том, что у Аттала был брат Аристоник, который хоть и считался незаконнорождённым, поскольку его матерью была царская наложница, но тем не менее…
Будучи внебрачным сыном царя Эвмена II, Аристоник посчитал, что с ним обошлись несправедливо, и решил отстаивать свое право на трон с оружием в руках. С другой стороны, простой народ Пергамского царства был недоволен тем, что его просто взяли и подарили римлянам, которые на всю Ойкумену славились своей алчностью и жестокостью. Интересы претендента и большей части населения страны пересеклись в одной точке, и в итоге грянул такой мощный социальный взрыв, что содрогнулась вся Анатолия. Аристоник объявил себя базилевсом Эвменом III и при поддержке народа вступил в борьбу с Римом.
Победы сменились поражениями, и, потерпев неудачу в сражении на море, Аристоник отступил от побережья: «Он бежал из Смирны, скрылся на материке, где поспешно собрал толпу бедных людей и призванных к свободе рабов; назвал он их Гелиополитами». Иными словами, царь открыто провозгласил, что его подданные отныне свободные граждане города Солнца. Понятно, что как у рабов, так и у беднейших слоев населения Пергамского царства эта идея вызвала неподдельный энтузиазм, и у движения Аристоника открылось второе дыхание. Новые тысячи людей изъявили желание сражаться за своего царя. Апофеозом восстания стал разгром римской армии под командованием Публия Красса в 131 г. до н. э.
Обратим внимание вот на какой момент. Вряд ли Аристоник планировал столь радикально изменить государственную систему, как об этом заявлял публично. Скорее всего, демагогическая политика последнего пергамского базилевса преследовала вполне конкретную цель – получить дополнительные людские ресурсы для борьбы с Римом. И надо признать, что это ему удалось, ибо людям свойственно выдавать желаемое за действительное. Впрочем, Аристоник был далеко не первым и не последним, кто пошел таким путем. В Ольвии Понтийской, во время осады города македонским полководцем Зопирионом, рабам дали свободу, чтобы они с оружием в руках отстаивали независимость полиса. Так было на Сицилии при обороне города Моргантины от армии восставших рабов. Даже в Риме после катастрофы при Каннах из рабов сформировали два легиона и направили на войну с Ганнибалом.
Однако силы были неравными. Римский сенат привлек к участию в войне царей и династов Малой Азии, в том числе и отца Митридата Евпатора, Митридата V. Аристоник был разбит, осажден в городе Стратоникее и в итоге попал в плен к врагам. После этого прошло много лет, а потому вряд ли про идеи Аристоника могли вспомнить на Боспоре. Да и менталитет у скифов был другой, не им было думать о всеобщем равенстве и забивать себе голову разной идеологической чепухой.
Но с другой стороны, ничего не мешало Савмаку действовать подобно Аристонику и привлечь на свою сторону помимо скифской аристократии и оседлых скифов-земледельцев широкие народные массы и рабов. В канун решающей схватки с Митридатом за трон Боспора Савмак мог обещать своим подданным всё, что угодно. Потому что знал, с каким страшным противником предстоит сражаться. Примечательно, но судя по всему, нового базилевса поддержала и армия, поскольку в противном случае ему вряд ли бы удалось утвердиться на троне.
Как мы помним, в канун восстания на Боспоре существовало две партии – одна требовала передать бразды правления Митридату, другая же выступала против того, чтобы на троне в Пантикапее уселся чужеземец. Царь Понта всячески поощрял и поддерживал тех, содействовал его притязаниям, но вот на что могли рассчитывать его противники? Ответ может быть только один – на помощь правителей Малой Скифии. Здесь выгоды были обоюдные.