Пьемонтцы выдерживали натиск австрийцев достаточно долго, чтобы французы подоспели к ним на помощь. Австрийская армия была разбита при Монтебелло, при Магенте, при Солферино, также удалось освободить Милан. Но на мирных переговорах Наполеон Третий не проявил достаточной твердости в отстаивании интересов своих союзников-итальянцев. Тем более что в это время Пруссия пригрозила вмешаться в войну на стороне Австрии. Только Ломбардия была присоединена к Пьемонтскому королевству[26].
Зато в Центральной Италии, ободренные победами на севере, подняли успешное восстание карбонарии. Эта секретная организация была самой сильной из подпольных группировок. Структура ее напоминала масонские ложи, но, в отличие от интернациональных устремлений масонов, карбонарии нацеливали свою деятельность исключительно на Италию и оставались в рамках христианских идеалов и вероучения. Король Пьемонта Виктор Эммануил Второй двинулся во главе своей армии в направлении Рима.
В эти же месяцы революционные события разворачивались в Сицилии. Там Гарибальди собрал армию из тысячи патриотов, которые называли себя «красно-рубашечниками». С невероятной легкостью это войско завоевало весь остров, пересекло пролив, взяло Неаполь и тоже двинулось на Рим. Гарибальди был последователем Манзини, пьемонтцы с большой опаской относились к его радикальным идеям. Политическая рознь грозила перерасти в вооруженное противоборство, когда две армии стали друг против друга в окрестностях Рима.
Многие сторонники Гарибальди настаивали на том, чтобы он объявил Южную Италию республикой. Он колебался, но в конце концов решил, что единство страны важнее. Он признал Виктора Эммануила королем объединенной Италии. Пьемонтцы завершили разгром армии Неаполитанского королевства. 17 марта 1861 года в Турине было торжественно провозглашено создание королевства Италия — парламентской монархии[27]. Правда, избирательные права в новом государстве предоставлялись только тем жителям, которые платили значительные налоги. Это привело к тому, что, по данным 1870 года, в выборах участвовали только 2 % населения[28].
Ирландия
В своих отношениях с Ирландией в XVII—XVIII веках Англия была похожа на богатое семейство, которому приходится терпеть бедную и скандальную родню, живущую за ручьем: совсем порвать с нею будет как-то не по-божески, а пригласишь в гости, так и жди свары, драки, разбитых окон, оскорблений гостям и хозяевам. Но потеря заокеанских колоний в Америке в 1783 году подтолкнула Вестминстер принять решительные меры по улучшению отношений: было объявлено о создании отдельного ирландского парламента, которому вручалась вся законодательная власть на острове. Исполнительная власть оставалась в руках губернатора, присылаемого из Лондона[29].
Эта реформа утихомирила сепаратистские настроения — но ненадолго. Вдохновленные французской революцией радикалы в 1791 году создали общество «Объединенные ирландцы», возглавленное Вольфом Тоном. Снова начались бунты, стычки, поджоги поместий. Посреди войны с наполеоновской Францией все это представляло серьезную опасность. Премьер-министру Питту-младшему удалось в 1800 году провести новую реформу: объединить британский парламент с ирландским. Ирландцы получили 100 мест в палате общин и 32 в палате лордов[30].
Но как примирить разницу религий? В 1829 году лидер ирландских националистов О’Коннел был избран в парламент. По закону при вступлении в депутатскую должность он обязан был присягнуть английскому монарху, признавая его главой церкви. Формально это означало, что депутат-католик признает главой своей церкви не папу римского, а британского короля. О’Коннел отказался присягнуть и был исключен из парламента. Вся католическая Ирландия ответила взрывом возмущения, шаткий союз между двумя народами снова затрещал[31].
В середине XIX века к политическим и религиозным поводам для раздора добавились и экономические. Англия быстро входила в индустриальную эру, ее сельское хозяйство оснащалось механическими сеялками, молотилками, веялками, паровыми мельницами, химическими удобрениями. Отсталая Ирландия не могла конкурировать с ней. Экспортировать ей удавалось только продукты животноводства и шерсть. Это означало расширение пастбищ и сокращение территорий для посева. Мелкие арендаторы беднели, не могли выплачивать ренту, с трудом выживали на картошке. И тут, как казни египетские, их единственный источник пропитания был поражен загадочной эпидемией.
29
Sears, Stephen W. (editor). History of the British Empire. New York: Heritage Publishers Co., 1973, p. 404.