Сердцем столицы стала площадь Сан-Карлос многочисленными кафе, которые в ту эпоху служили дискуссионными клубами. Еще на рубеже XVIII–XIX веков в Турине распространилась культура «кафейных заседаний», на которых не только заключались крупные сделки, но и вершилась большая политика. К середине XIX века в городе было около 150 таких заведений, и многие дошли до наших дней почти в неизменном виде. Например, кафе с символическим названием «Камбио» («Перемены»), где постоянно обедал Кавур, о чем сегодня напоминает табличка. Не меньшей популярностью пользовалось и расположенное неподалеку, под аркадами улицы По, «Фьорио». («Что говорят во «Фьорио»?» — спрашивал каждое утро у своего премьера Карл Альберт.) Главной темой дискуссий в середине XIX века было, конечно, объединение Италии. Уже тогда стало очевидно, что возглавить его может только Сардинское королевство: только здесь имелись для этого прогрессивные институты власти, экономические ресурсы, военная мощь и сильный лидер в лице Кавура.
В 1861 году Австрия была разбита пьемонтцами в союзе с Наполеоном III, и большая часть полуострова присоединилась к Сардинскому королевству. Виктор Эммануил II был провозглашен королем Италии, а Турин — ее столицей. Как оказалось, ненадолго: уже в 1864 году король и правительство переехали поближе к центру страны, во Флоренцию, а в 1871-м — в Рим. О том кратком периоде славы в Турине теперь напоминают разве что мемориальные музеи и памятники: короли и генералы, аллегории Конституции и Италии. Больше всего среди городских монументов конных статуй с одинаково воинственными всадниками. Так выполнен даже расположенный напротив дворца Кариньяно памятник самому интеллигентному представителю Савойской династии — либералу и англофилу Карлу Альберту: с саблей и на коне, он будто готовится въехать в здание дворца.
Помимо политического поприща в XIX веке город постепенно приобретал и интеллектуально-научное. Еще в реакционные 1820-е пьемонтские монархи выкупили для своей Академии наук богатейшую коллекцию древностей у туринца Бернардино Дроветти, который когда-то был консулом наполеоновской Франции в Александрии. Позже эта коллекция составила основу туринского Египетского музея, второго в мире по величине и значимости после каирского. Примерно тогда же, в первой половине XIX века, город стал крупнейшим издательским центром, а к 1880-м годам — и научным: в 1864 году в Туринском университете прозвучала первая в Италии лекция по теории Дарвина, в 1870-х здесь преподавал отец современной криминологии Чезаре Ломброзо, в 1880-х открылся инженерный институт, впоследствии знаменитый Политехнический университет, и сейчас лучший в стране. В ХХ веке в Туринском университете обучались лучшие умы Италии — от теоретика постмодернизма Джанни Ваттимо до постмодерниста-практика Умберто Эко. Именно эта поначалу второстепенная роль города определила его судьбу в ХХ веке.
Параллельная реальность
Парадоксальным образом Турин, «город разума» и «науки», известный своей рациональной планировкой и техническими достижениями, давно признан и самым мистическим местом в Италии. Считается, что первым эту его особенность отметил еще Нострадамус, который оставил после себя надпись на каменной плите: «Здесь можно найти и рай, и ад, и чистилище». Сегодня в городе, как нигде в Италии, процветают эзотерика, масонство и сектантство. Адепты эзотерики видят в Турине мировую столицу добра и зла, поскольку город одновременно входит в энергетический треугольник «белой магии» (вместе с Лионом и Прагой) и в треугольник «черной магии» (наряду с Лондоном и Сан-Франциско). Считается, что «белое сердце» Турина расположено где-то между дворцом и королевским садом — неподалеку от собора с Плащаницей. Напротив, средоточием темных сил признана площадь Статуто в западной части города. Под ней расположен спуск к пункту регулировки канализационной системы — согласно местной легенде, это и есть ворота в ад. По крайней мере, сами туринцы на площадь Статуто стараются без надобности не захаживать. Одни итальянцы относятся к этим историям с иронией , другие признают, что в го роде и в самом деле есть что-то необычное. Художниксюрреалист Де Кирико назвал его «самым загадочным и тревожным городом не только Италии, но и мира». А Иоанн Павел II в речи о святых покровителях города сказал: «Для меня Турин остается загадкой. Мы знаем, что туда, где много святых, вхож и тот, кого именуют князем мира сего. <...> Когда в городе столько святых, это означает, что они тут нужны».