— Придется сюда вернуться, — шептал он. — Принесу мешок и заберу все, до последней...
Рукава рубашки сошли за ремни рюкзака. Сидя на земле, он перекинул мешок на спину. С большим трудом встал и с лампой в руке сделал несколько шагов. Груз пригибал его к земле и больно давил на спину и плечи. Несмотря на это Фернандо шел, покачиваясь и спотыкаясь, но не отрывая глаз от земли, потому что всюду, куда бы он ни свернул, в соединенных проходами больших и маленьких залах лежали жемчужины, тысячи, миллионы жемчужин, не принадлежавших никому. Он ступал по ним, слышал их хруст и видел, как выскакивают они из-под ботинок. Нигде он уже не находил таких изумительных как те, что тащил на спине. Однако не прекращал поисков, заглядывал в ниши и за камни, подносил лампу к каждой тени.
Когда кончились жемчужные потоки, он побрел по забитой осколками камней галерее, то и дело приостанавливаясь и оглядываясь, чтобы накрепко запомнить дорогу. Не хотел делать знаков, которые могли бы навести кого-нибудь на след.
Вскоре он остановился, чтобы немного передохнуть, опершись грузом о стену. И тут в нескольких метрах перед собой, в черной, как смоль, глубине камеры, увидел светлое пятно. Это потрясло его до глубины души. Казалось, пятно светится собственным зеленоватым светом. Дрожащей от возбуждения рукой он спрятал за спину лампу, чтобы проверить — не отражается ли просто ее пламя в гладкой плите стены. Но пятно не исчезло, и Фернандо, теряясь в догадках, пошел на него. Разглядел контуры валуна и заметил, что его окружает бледный, зеленоватый туман.
Разбить валун? Он наклонился над камнем, потом чуть поднял глаза и увидел светлое отверстие, закрытое листьями: в пещеру проникал дневной свет.
Фернандо кинулся к выходу. Высунул голову наружу. То, что в первое мгновение показалось ему ослепительным светом, оказалось полумраком. Никакого солнца; с неба, которого он не мог даже увидеть сквозь стену джунглей, низвергались потоки воды. Стрелы дождя навылет пронизывали листья. Жестяной гул заполнял джунгли, и они, напоенные водой от верхушек деревьев до корней, напоминали скорее подводный мир, чем тропический лес.
Опустившись на колени под каменным козырьком, Фернандо положил свой бесценный груз на слой жухлых листьев и развернул ткань.
Жемчужины ничуть не изменились! Они были такими же блестящими и гладкими, но теперь на их эмалевую белизну падали отсветы зелени. «Как они играют при разном освещении, — подумал он. — Ну, прямо живые, в них таятся все цвета радуги...»
Он резким движением накрыл жемчужины и беспокойно осмотрелся, но его окружали лишь деревья, плотная путаница плюща, пальмочек и агав. Все было затянуто туманной водяной пылью.
«Оставлю их где-нибудь здесь, — размышлял Фернандо. — Никто не узнает о моей находке. Потом вернусь и перенесу все из пещеры в джунгли. Раз в год буду выкапывать сколько мне понадобится...»
Он не мог усидеть на месте. Дождь не прекращался, к тому же мог появиться доктор. Фернандо двинулся вдоль скалы, прячась под козырьки, но все равно то и дело попадал под холодный душ. Известняковая стена, нависшая над головой, неуклонно сворачивала влево и, пройдя несколько сотен шагов, Фернандо понял, что оказался в замкнутом колодце. Во все стороны расходились черные коридоры, а колодец, скорее всего, образовался в том месте, где обвалилась кровля. В центре обширного круга еще сохранилась куча больших обломков, не размытых дождями. Семена, сыпавшиеся сверху, проросли на дне колодца, и теперь, спустя много лет, стройные стволы поднимались даже над землей, соперничая с деревьями окружающего колодец леса.
«Чтобы выбраться, — думал Фернандо, — надо снова блуждать по пещере, а бензина в лампе хватит на час, не больше. Теперь, когда я уже отыскал сокровище, рисковать нельзя».
Под корнями альмасиго — рыжего мастикового дерева — он выкопал яму и по одной сложил в нее жемчужины. Замаскировал свалившееся на него богатство землей, листьями и ветками. Оставил себе лишь несколько жемчужин, потом погасил лампу, повесил ее крючок на локоть, накинул на спину уже пустую рубаху и, обхватив руками и ногами ствол пальмы, вымахавшей у самой стены, взобрался по нему на край колодца.
Сделал первый шаг в глубь джунглей и только тут по-настоящему понял, что творится под открытым небом. Он мгновенно попал под ливень, вода заливала уши, проникала в рот и нос, лишала дыхания и при этом со страшной силой колотила по плечам и голове. Он шагнул под зонты банановых листьев, но и здесь не удалось скрыться от взбесившейся воды. Было холодно, его начал бить озноб, и стало ясно, что если он хочет остаться в живых, то должен любой ценой добраться до человеческого жилья, прежде чем наступит ночь.