На следующее утро берег в этом месте был девственно чист. Санитарные команды городка, очевидно, работали ночью. Голубой флаг — символ экологически чистого побережья продолжал спокойно развеваться напротив отелей. Все было как прежде.
Однако во мне что-то изменилось. Беспокойство, которое, подобно занозе, сидело внутри после Кносса, после того прервавшегося разговора с французом, исчезло. «Минотавр мертв» — я хотел сообщить об этом критянам. Минотавр мертв! Все страшное и темное — навсегда в прошлом, нет больше причин для тревоги и грусти. Но вряд ли кто-нибудь, кроме Патрика Фора, понял бы меня в этот день. Всплывая из глубин прошлого, я избавлялся от власти Мифа, чтобы сделать для себя открытие: незримый мостик над тысячелетиями существовал! И минойцы передали по нему самое ценное, что было в их сердцах: свободолюбие, жизнерадостность и гостеприимство.
Андрей Нечаев
Цитадель
Днем здесь светло и празднично. Много туристов. Но с заходом солнца что-то неуловимо меняется. Под тяжелыми сводами ворот, вдоль высоких стен бродят странные тени. Старый город спит. Просыпается Цитадель.
Ее не было ни в 1309-м, когда рыцарский орден Св. Иоанна сделал Родос — главный город на острове Родос столицей своего государства, ни спустя полтора столетия, когда уже пал Константинополь. Лишь в 1480-м Пьер Д`Обюссон — Великий Магистр, 15-й по счету, — приступил к строительству новых укреплений. Могучие стены, двойные рвы, башни, тайные ходы — через сорок лет Цитадель была завершена, но ее неприступный вид не испугал турок. Двести тысяч солдат высадилось у стен Цитадели. Полгода осады — и рыцари капитулировали, обменяв Цитадель на собственную свободу. Победитель — Сулейман Великолепный — вошел в Старый город через ворота Святого Атанаса и, следуя традиции, приказал замуровать их... Уцелевшие рыцари уплыли на Крит, а жители Цитадели были изгнаны за ее пределы.
В следующие четыре столетия Цитадель редко тревожили. В середине прошлого века здесь взорвались пороховые склады, забытые с рыцарских времен. От взрыва развалился замок Великих Магистров, но в 1936-м новый хозяин Родоса Муссолини пожелал сделать здесь островную резиденцию, и в рекордные сроки замок был восстановлен. Направо от входа была тогда выбита надпись: «18-й год фашистской эры». Но «эра» скоро закончилась, и в Старый город вернулись греки. На этот раз навсегда. Теперь по узеньким улочкам Цитадели бродят туристы, восхищаясь ее красотой. А тени прошлого исчезли, или, может быть, укрылись в неизвестных еще подвалах и склепах — на самом дне каменного сердца Цитадели.
У входа в бухту стоял когда-то Колосс Родосский — одно из семи чудес света. Но две тысячи лет назад Колосс рухнул, и сегодняшние туристы видят другое чудо — Цитадель.
Белая пыль Акрополя
На скалу Ареопага легко вскарабкаться труднее с нее спуститься: крутые каменные ступени отполированы почти до блеска. Это сделали миллионы подошв… С самого верха скалы, где когда-то судьи-ареопагиты решали судьбы обвиняемых, отлично виден Акрополь и бесконечная река туристов, упрямо текущая вверх, к Парфенону. Этот подъем никогда не был легок, но сегодня он ведет не к святилищу, а к пепелищу.
Ветер носит между колонн белую пыль, как белый пепел. От ослепительной белизны островов наворачивается слеза: в межреберном пространстве Парфенона дрожит видение исчезнувшей статуи. Афина-Дева. Афина Парфенос... Лицо и руки — слоновая кость, одежда, украшения — чеканное золото. У ног богини — рельефы, и на одном — сам Фидий — гениальный скульптор, создатель Акрополя. Зачем ему понадобилось изображать самого себя?