Мой чертов бурундук сбежал, и сколько мы его ни искали, найти не могли. Говорят, что теперь на судне переведутся крысы, он их всех позагрызает. Сам он с мизинец — по-моему, даже маленькой крысе позавтракать не хватит. Нужно еще съездить в тайгу. Где-то неподалеку есть заповедник с плантациями женьшеня, тиграми, изюбрами и всякой всячиной.
Сегодня из Ленинграда вернулся Владимир Иванович Узолин — старший помощник. Говорят, он сам видел приказ о том, что наука должна прибыть во Владивосток 22–23 июня. Через неделю. Значит, в начале июля, как и положено, отбудем в рейс. Быстрей бы. Машину уже собрали и провели швартовые испытания: стояли кормой к стенке и крутили гребной винт на всех скоростях так, что швартовые концы надраились в струнку. С машиной вроде бы все хорошо. Шхуну еще чистим и красим, и конца-краю тому не видно.
Получил письмо от Эйдельмана, сотрудника Московского краеведческого музея. Мы незнакомы. Когда я уезжал в Ленинград, зашел на всякий случай в «Огонек» и встретил там товарища по университету. Разговорились.
— Так ты на Таити? А мне тут принесли любопытную статью. Посмотри. Может быть, пригодится кое-что.
Я быстро пробежал страниц пятнадцать текста. В очерке говорилось о том, что прообразом Рахметова в романе «Что делать?» послужил обедневший помещик Павел Александрович Бахметев. Этот человек продал свое захудалое имение и решил создать коммуну. Он прибыл в Лондон к Герцену, оставил ему половину своего состояния (восемьсот фунтов стерлингов) и уплыл в Океанию. Скорее всего на Маркизы, Таити или Новую Зеландию. Больше от него вестей не было.
Я на всякий случай записал адрес автора этого очерка Н. Я. Эйдельмана и уже из Владивостока послал письмо с просьбой подробнее описать, куда и когда отправился Бахметев. Может быть, мне удастся найти его следы. И вот пришел ответ:
«Ваше письмо мне переслали в Крым, где я отдыхаю, и я очень рад, что вовремя получил его. Большое спасибо за добрую готовность поискать Бахметева.
Сообщаю вам сведения, которые могут быть важны:
1. Павел Александрович Бахметев родился между 1830 и 1833 годами, уехал из Лондона 1 сентября 1857 года. Поскольку в этот день (как мне удалось выяснить) из Лондонского порта вышло только одно судно в направлении Тихого океана, а именно клиппер «Акаста» до Веллингтона и Нельсона (Новая Зеландия), то, по-видимому, Бахметев отправился именно на нем.
2. Остановился ли он на Новой Зеландии (как он намеревался, еще не покидая России) или отправился на Маркизы (как заявил Герцен) — неизвестно. Герцен в «Былом и думах» сообщает, что Бахметев рассмешил сотрудников Лондонского банка, попросив у них аккредитив на банк Маркизских островов (в то время на этих островах и деньги-то вряд ли были известны). Стало быть, он и впрямь собирался туда.
3. Я просмотрел имеющиеся материалы по истории Маркизских островов. В лучшем труде Петера Луи Роллэна «История Маркизских островов» (Париж, 1929) сообщается, что на островах в 50—60-е годы был крохотный французский гарнизон, сосредоточенный на Нукухиве, а остальной архипелаг был «сам по себе». Не раз здесь высаживались и жили «разные иностранцы» (!), но подробностей о них Роллэн не приводит — только сообщает о двух американских моряках, дезертировавших с корабля и научивших жителей пить виски. Было бы очень важно побольше узнать о периоде 1857–1860 гг. в истории островов, побольше о высаживавшихся иностранцах, хотя, судя по всему, трудно было на всей земле найти менее благоприятное место для основания «коммуны»…
4. Конечно, следы Бахметева надо искать в различных местах Тихого океана. Таити, разумеется, центр всяческих сведений. Я собираюсь послать письмо Бенгту Даниэльссону, живущему на Таити. Он работает по истории и этнографии Океании. В прошлом году любезно принимал «витязевцев», и мне кажется, вам стоит его посетить по разным (в частности, и по «бахметевской») причинам. Может быть, он к тому времени уже получит мое послание и кое-что найдет.
Счастливого плавания!»
Это просто здорово — отыскать на Таити земляка, да еще какого! Ведь должен же остаться хоть кто-нибудь из потомков.