Разбежавшись, он догнал старую женщину и что было силы дал ей пинок ногой. Старушка, охнув, оторвалась от земли и, пролетев с метр, упала на асфальт. Из ее сумки выкатились яблоки и апельсины. Бабушка повернула голову и, узнав Карлика, залилась слезами отчаяния и беспомощности. В себя Карлик приходил от одобрительных шлепков по плечам. Кто-то протянул ему косяк с наркотой.
– Нет, дайте ему релакс покруче, он заслужил, – приказал Николай, на что его подручный Длинный достал таблетку экстази и протолкнул ее Карлу в рот, дав запить теплым пивом.
Патроны в дробовике давно закончились, а идти еще оставалось очень долго. Надежды на то, чтобы добраться к выходу из этого здания, у Данилы не оставалось. Он заперся в раздевалке и посмотрел обойму пистолета. Три патрона всего. Есть, правда, еще топорик, но как он может помочь в бою с этими монстрами, тем более что после ранений его силы были на исходе… Данила оглядел заброшенную заводскую раздевалку. «Может, найти бинты, ну или хоть какую-нибудь ветошь, чтобы перевязать раны и остановить кровь?» Мозг упорно искал выход из ситуации. В дверь треснули чем-то тяжелым, под сильным ударом металлическая дверь вогнулась вовнутрь.
– Данила, ну-ка открой, – раздался голос матери, – ты почему в школу не пошел?
«Петли не выдержат», – подумалось парню, и он, разбив окно в раздевалке, стал по карнизу шестого этажа переползать в другое помещение. Проникнув в пустую комнату, незаметно для ломившихся в раздевалку волосатых монстров стал спускаться по лестнице, но неожиданно лицом к лицу столкнулся с одним из них. Смесь медведя и кабана. Не раздумывая ни секунды, Данила в упор выстрелил ему в глаз и побежал дальше по длинному темному коридору. Спиной он услышал вой и звук падающего тела поверженного врага. Парень забежал в кладовую комнату и закрылся на щеколду, в надежде, что преследующие его монстры пробегут мимо. Однако он ошибся, и дверь в кладовую рванули на себя.
– А ну, немедленно вылезай из комнаты, а то я вышибу дверь, – раздался голос матери.
– Мама, не лезь ко мне, ты запустишь монстров, – отказался Данила.
– Внучек, иди хоть поешь. Всю ночь ведь воюешь, – раздался голос бабушки.
Парень подставил ящик и посмотрел в смотровое окно кладовой. У его двери стояли несколько волосатых монстров. Ни мать, ни бабушку он среди них не заметил. Высунув в смотровое окно пистолет, он выстрелил два раза. Два монстра упали, но два других стали прыгать к окошку, пытаясь когтистыми лапами достать до его лица. Отбросив не нужный больше пистолет, Данила сжал обеими руками деревянную ручку топора и рванул что было силы дверь. Опрокинутые монстры взревели от злости. Данила, собрав последние силы, стал наносить удары топором во все стороны. Перед ним замелькали оскаленные морды, которые он без устали рубил пополам. Среди этих морд мелькнуло лицо его матери и бабушки, и он удивился этому странному миражу, проявившемуся в такое неподходящее время. «Что это было? Наверное, на меня пытались воздействовать гипнотическим оружием», – шевельнулась догадка в голове парня. В воздухе появился металлический запах крови. Весь мокрый от вражеской крови, Данила рассек очередного нападающего. Тот упал, но продолжал кричать и звать на помощь. «Странный и неприятный голос», – подумалось Даниле, и он отрубил ему голову. Краем глаза он заметил последнего, израненного, убегающего врага. Догнав его в два прыжка, он сделал ему подножку и, словно в поленце, вогнал топорище в мохнатую голову. Из руки поверженного монстра выпала тарелка с пирогами. Данила подобрал один пирожок и отодвинул труп в сторону от входной двери, через которую он прошел в комнату. В комнате стоял стол с работающим компьютерным монитором. На мониторе во весь экран светилась надпись об окончании игры. «Видимо, какой-то игрок не смог пройти последний уровень», – оценил изображенное на мониторе Данила. Съедаемый пирог был с капустой, с очень знакомым домашним вкусом. Проглотив трофей, парень запустил игру заново, но, не в состоянии справиться с навалившейся усталостью, уронил голову к монитору и моментально уснул.
Подъезжая к церкви, отец Арсений ожидал, что его встретит староста или кто-нибудь из прихода, но он и представить себе не мог, что народу соберется так много. Как только священник вышел из машины, из группы встречающих прихожан отделился бородатый мужчина с разбитой губой.
– С приездом, батюшка, – приветствуя пастыря, перекрестился он. – Благослови, отец Арсений.
Мужчина, оказавшийся старостой церкви, приложился к руке священника и отошел в сторону, давая возможность и остальной пастве поздороваться и испросить благословения. Среди приходских в основном были женщины и старики. Несколько мужчин средних лет, немножко маленьких детей, но никого из молодежи не было.