Теперь Ник, скорее всего, в таком же гневе, что и заставшая их белая волчица Шона. Амелия знала, что как только придет время, стая во главе с отцом не даст там так просто избежать наказания. Все должно работать, как часы, опоздания являются неприемлемыми. Опоздания – это риск.
– Надеюсь вы понимаете, что вы – придурки, – из хижины, как и предполагала Амелия, выходит рассерженный Ник, – Как можно было потерять счет времени? Как вообще можно было допустить такую ошибку?
Дэн, опустив голову, принимает упреки младшего брата.
– О чем ты думал, когда брал ее с собой? – Ник скалиться на Дэна, но взгляд того устремлен на сидящую у дерева Амелию. Сна нет ни в одном глазу. Кажется, у братьев тоже.
Дэн кивает на рану, все еще игнорируя замечания Ника.
– Как самочувствие? – ровным голосом произносит он.
– Все нормально, я обработал рану, пока вы мирно беседовали с Шоной, – Амелия замечает белоснежную улыбку Виля, сидящего рядом. Будучи самым младшим из братьев, но старше Амелии, его вечная несерьезность к происходящему казалось делом самим собой разумеющимся. Амелия, однако, отличалась рассудительностью, но сегодня она ее подвела.
– Вам всем нужно начать наконец слушать голос разума, если он у вас, конечно, есть, – продолжал Ник, – В следующий раз я не стану рисковать своей шкурой.
– Тебя никто не просит. Рисковать шкурой – по моей части, – Дэн складывает руки на широкой груди, но спустя секунду дотрагивается до отросшей щетины. Он всегда так делает, когда Ник выводит его из себя, старается занять чем-то руки, дабы не броситься с кулаками на младшего брата.
– Иногда я думаю, почему ты главный.
Похоже, Ник сегодня решил высказать все, что накопилось за неделю. Амелия с Вилем молча переглядываются. Ник – бомба замедленного действия.
– Потому что я старше. Умнее. Лучше, – глядит на него Дэн, – Продолжать?
Ник с шумом втягивает воздух.
– Сегодня я был лучшим лидером, чем ты.
– Сегодня – возможно, – вздыхает Дэн и садится рядом с Амелией, намекая на то, что разговор окончен, – Но не всегда, Ник. Не всегда.
Ник одаривает всех одинаково холодным, отрезвляющим взглядом и засунув руки в карманы черных пижамных штанов, идет обратно к хижине.
– Всем спокойной ночи, – кидает он.
– Сладких снов, Ник, – подхватывает Амелия. Пожелание сладких снов – знак, что Ник, возможно, не так зол, как казалось.
– И пусть тебе приснятся более достойные братья и сестры, – чуть громче дозволенного произносит Виль.
Луна сменилась солнцем, и стая, возвратившись обратно, обнаружила нарушителей спящими на своих кроватях.
Глава 2. Бесспорное лидерство и своеволие
Лидерство Дэна никогда не поддавалось сомнению. Естественно, звание беты* по обычаям всегда переходит к старшему сыну альфы*, однако у каждого правила есть свои исключения. При наличии у беты чрезмерной агрессии, неподатливости, при не выполнении прямого приказа альфы, вопрос о снятии прямого наследника главаря с поста может не поддаваться сомнению. Таковы законы племени Патрия.
Однако Амелия уверена, что отец так не поступит. Потому, что лучшего лидера, чем Дэн, в племени не сыскать. Потому, что он был рожден отдавать приказы.
И как бы Ник, средний брат, не старался указать на минусы Дэна, его мало кто воспринимал всерьез. Всем известно, что Ник принадлежит к типу полуволков, не способных к сдерживанию эмоций и внутренних переживаний. В народе эти качества не ценятся.
Ну а Виль с Амелией... Кандидатура младших почти никогда не поддается рассмотрению. Хорошо, конечно, что для Виля власть не представлялась чем-то привлекательным – Амелия уверена, что будь он старшим, сделал бы все, чтобы в одночасье лишиться статуса. И девушка не могла прийти к точному определению — хорошо это или плохо.
Что насчет нее, власть ей казалась инструментом для достижения собственных целей путем социального признания. У Амелии есть толика интереса, но недостаточного для того, чтобы побороться за место правой руки отца с Дэном. Нет, ее положение любимицы отца ее вполне устраивало. Ведь благодаря ему, сегодня он, возможно, проявит милосердие.
– Утро доброе, сестренка.
Думы девушки прерываются из-за появления отражения улыбчивого Виля в углу зеркала. Она, закончившая чистить зубы у умывальника, сплевывает и протирает лицо рядом висевшем на крючке полотенцем, а после — поворачивается к брату.
Волосы Виля в жутком беспорядке, под глазами мешки. Как бы он ни старался казаться беззаботным, беспокойство из-за предстоящего, вероятно, всю ночь не давало погрузиться в царство Морфея.
– Не спалось? – спрашивает она.
Похоже, они единственные среди всех обитателей хижины проснулись гораздо раньше обычного.
– Кто бы говорил, – отвечает Виль, всматриваясь в ее уставшее лицо, – Уступи очередь.
Девушка отодвигается от умывальника, предоставляя возможность Вилю привести себя в относительный порядок.
– Пойду подышу, – напоследок, она теребит его волосы, и с довольной улыбкой после его восклицания, покидает хижину.
Легкий ветерок раннего утра заставлял поежиться, но воздух, как и всегда в лесу, был чист и свеж. Амелия вдыхает природный запах и закрывает глаза – вот уж чего никогда не проделаешь в душном городе. Будучи снаружи, она почти задыхалась от едкой смеси нефтепродуктов. К тому же, не стоило забывать, что все эти ежегодно сменяющие друг друга чуда техники обходились человечеству ценой уничтожения окружающей среды.
За это, она презирает каждого человека вне Патрии.
И почему она согласилась пойти на этот чертов концерт вместе с Дэном? Она ненавидит столпотворения. Запах потных тел и алкоголя. Терпеть не может громкую музыку. Но что-то ее подтолкнуло согласиться, и нет, не уговоры старшего брата. Дэн никогда не настаивал на вылазках во внешний мир, знал, что ее это не интересует и интересовать не могло. Однако, именно вчера, Амелия сказала да.
И не вернулась вовремя.
Опоздание для братьев — не единичный случай. Для Амелии – первый. Это, безусловно, пошатнет доверие отца. Возможно, он даже запретит ей впредь выходить за пределы леса. Да и это, наверное, даже к лучшему. Образование Амелия получала в стенах хижины, она умела писать, увлекалась чтением художественный литературы, разбиралась в квадратных уравнениях, могла даже проводить некоторые химические опыты. Глупой ее не назовешь, также, как и не назовешь таковыми ее старших братьев. Но нужны ли ей эти глубокие познания, коль судьба все равно предрешена? Дэн, Ник и Виль – полуволки, и им предстоит в один прекрасный момент навсегда лишиться человеческой оболочки, что означало, наличие образования в их случае не имело смысла. Ну а ей... Ей уготовлено стать такой же.
И она предвкушает наконец почувствовать эту силу.
Прошел ровно час после ее пробуждения, как в хижине раздались звуки утренней возни. Она мысленно настроилась. Сегодня отец при всех подвергнет суждению собственных детей. Конечно, раньше такое уже случалось, но чтобы всех детей Малькома Запанса разом... Это уже что-то новенькое.
Сидящая на пороге Амелия начала привлекать заинтересованные взгляды. К ним она уже привыкла, но если раньше на Амелию Запанс смотрели с нескрываемым любопытством и даже некоторой опаской, как на драконье яйцо среди куриных, то теперь эти взоры были полны презрения. Народ начинал сгущаться. Все советники племени Патрия покидали свои хижины, дабы присутствовать на вынесении окончательного вердикта. Тут были мужчины и женщины полуволки разных возрастов, их было десять человек, одеты они были, как и Виль после мгновенного перевоплощения вчера, кое-как. Одежда была для них лишь вещью, прикрывающей срам, не боле. Амелии претило думать, что человеческое обличье все члены Патрии принимают лишь для того, что свободно коммуницировать в ее присутствии. На этом настоял отец. Будь они волками, Амелия, и другие подкидыши, не имели бы возможность участвовать в процессе. Если волки и понимали друг друга – то подкидыши, те, кому еще предстоит обрести волчью оболочку, не были способны к чтению мыслей.