- Это когда было? - с трудом сдержала улыбку мать Ванесса.
- Позапозавчера.
- А позавчера?
- Ну... - Сабина замялась. - Он так стоял удобно...
- В общем, с детьми все ясно, - попыталась закончить текущую стадию расследования комтура.
- Нет, святая, мать! - возразил фон Кох. - Сначала послушаем моего сына! Вот, кстати, и он. Михаэль, покажи зубы! Да не мне! Либо святой матери, либо святому брату.
- Мальчик - не Зверь, - бейлиф даже не встал, с места обозревая щербатую улыбку. - Отсюда видно!
- Ты гулял этой ночью с Сабиной по коридорам? - строго спросил барон.
Лицо мальчишки озарилось улыбкой:
- Я не гулял! Я со Зверем дрался! Я спал, а Сабинка как закричит! Я схватил меч и выскочил! А на нее Зверь нападает! На волка похож, только размером с медведя! Клыки - ВО! - Михаэль развел руки, клыки получались не меньше локтя. - Когти - ВО! - когти превосходили клыки раза в два. - Хвостище по полу метет! Я его мечом ка-а-ак рубану! И напополам! А половины испугались и убежали! Вот! - мальчик гордо осмотрел всех присутствующих.
- А дальше? - сдерживая смех, спросила мать Ванесса.
- А дальше я у себя в кровати очутился, - грустно признался мальчик. - А как не помню. Снова меч взял, но меня Мориц не пустил.
- Мориц - это его личный охранник, - пояснил фон Кох. - Если сможет, встанет между ребенком и опасностью даже во сне. Вот теперь я бы желал выслушать Ваш вердикт, святая мать.
- Ради Господа, Герхард! - воскликнула комтура. - Это Ваши люди, и Вы вольны распоряжаться их жизнью и смертью! Всё, что мы сегодня услышали, не имеет отношения к убийству Фридриха фон Каубаха.
- Спасибо, святая мать, - барон встал и поклонился. - Этим - по десять кнутов! Фрида, кликни стражу! Остальные свободны!
- А теперь, господа, - произнесла Ванесса, когда все лишние покинули помещение, - вернемся к делу. Рассматривать версию, что женщина могла сама снять волчьи кандалы не будем. По моему мнению, имело место проникновение извне.
- Но как?
- Этот замок старше Вашего рода раз в пять, Герхард. Беда всех старых замков - потайные ходы. Сколько их у вас?
- Два, - уверенно сказал барон.
- Бригитта?
- Мы за два часа нашли три, - вытянулась блондинка. - Но думаю, есть еще.
- Вот Вам, Герхард, и ответ на вопрос, как мы проникли в замок. Вы думаете, Звери не могли поступить так же? Глава 36
Местный рынок немного напрягал Когтя. Нет, никто не обращал внимания на деревенского мальчишку, без дела шатающегося между рядами. Мало ли кто послал малолетнего серва с поручением. А может, арендаторский сынок шлендрает, гостинец ищет. Его право, арендаторы - люди свободные, хоть и зависимые. Не это не нравилось. Уж больно несерьезно всё смотрелось в сравнении с привычным Нейдорфом. Прошел мясные ряды (аж две штуки!), вернулся по рыбному (единственному!), повернул к овощам-фруктам и прочей травке, обошел хлебный, да мотнулся к ремесленному, где ткани вперемешку с оружием продаются. И считай, рынок кончился. Загон для лошадей с подковным углом, который и кузней назвать язык не повернется, нормальная кузня за околицей, да лавочка травника на отшибе. Всё!
Даже урки в Кохфельде какие-то квелые. Когтя за три часа так и не срисовали. Можно было самому подойти к держащему. Но к чему напрасно ноги бить: детина отличался рельефной мускулатурой и полным отсутствием содержимого в черепушке. Даже по фене ботал через два слова на третье. Конечно, перо у печени живо прибавило бы штырю сообразительности, и еще через час к Когтю подкатил бы кент с внешностью занюханного мазурика, чтобы, опасливо косясь на парня, на сносной фене заверить уважаемого человека, что кохфельдское ночное сообщество (именно так местные себя именовали: 'кохфельдское ночное сообщество') предъяв ему кидать не собирается, и если проезжему гостю подвернется работа по воровской специальности, то никто ничего против иметь не будет... Ну и так далее, и тому подобное. И смысл? Ничего интересного хмырь знать не может, а потому придется его вежливо посылать. На рынок, по карманам шарить. Словом, только зазря светиться.
В лошадином загоне ждало следующее разочарование. Приснопамятная Милка вполне могла бы претендовать на звание самой красивой и резвой лошадки рынка. Похоже, серьезные кони продавались в тишине хуторов и замковой конюшни, а не у всех на виду. А средненькие, для тех же арендаторов, и вовсе не продавались. Удалось, правда, подслушать разговор о живущем на хуторе барышнике, но где искать этот хутор, оставалось неясным. Впрочем, вариант с покупкой лошади уже забраковали, Коготь и в загон-то пришел на всякий случай.
С гистрионами тоже не ладилось. Пара минизингирских компаний, заунывно пиликающих на разнокалиберных разболтанных инструментах нечто среднее между скрежетом железа по стеклу и визгом кошки, которой наступили на хвост. Правда, чуть в стороне пристроились самые настоящие лэутары*, в отличие от остальных, производившие достаточно музыкальные звуки. Но, видимо, кохфельдское ухо не привыкло к валашским напевам, а потому интереса последние не вызывали. А главное, все эти компании певцов высокой и чистой любви путешествовали на своих двоих, и для братьев как бы не существовали.
И лишь одна компания собственно артистов. Увы, это была настоящая труппа, пусть не слишком умелая, зато многочисленная и неплохо организованная. Гистрионы гнали паршивого уровня пьесу, компенсируя незамысловатость сюжета повышенной сальностью шуток. Не сказать, чтобы Коготь считал себя знатоком подобных вещей, но на родном Нейдорфском рынке тухлыми яйцами исполнители не отделались бы, деготь с перьями - самое маленькое. А уж в Хортице... Остальная программа тоже не поражала уровнем мастерства. Но жонглеров имелось целых три, а акробатов - аж пять. С идеей найма стоило распрощаться. Тем более, что 'мастера сцены' не собирались покидать Кохфельде раньше армии Ордена.
Идея, смотревшаяся столь привлекательной несколько часов назад, бесславно умирала, не имея ни одного шанса на спасение.
На полянке, где он оставил брата с 'обозом', никого не было. Коготь внимательно осмотрел куст, словно обглоданный непонятно откуда взявшейся лошадью, кивнул собственным мыслям и двинулся на север, чтобы в полуверсте обнаружить пропажу.
- Шумели, - буркнул Медвежонок на невысказанный вопрос. - Леса чешут, гады! Уходить надо.
- Не на чем.
- И нельзя, - продолжил младший. - Я тут бумажки Мистфинковы почитал. Интересно получается. Еще бы знать, куда их отправляли... И на скрытников выходить надо.
- Выйдешь на них... - Коготь задумчиво почесал в затылке. - Боярин только по Полении потаённые места давал. Разве соколами сварожскими разжиться. Вроде в колонне соколятня была...
- Была, - кивнул Медвежонок. - Воняло. А где она сейчас...
- Найдем. Сперва надо 'обоз' куда-то пристроить. Пока лес лишь почесывают, но по моим прикидкам скоро всерьез займутся. Хаза нужна!
Медвежонок криво усмехнулся:
- Могу вырыть.
- А что еще можешь? - скептически скривился Коготь.
- Могу не рыть, - пожал плечами младший. - Негде здесь прятаться. Если всерьез займутся - мигом вляпаемся.
- Я хутор знаю, - вмешался Вилли. - Там дедушка живет, лошадьми торгует. Хороший дедушка, с ним можно договориться...
- Угу, - хмыкнул Медвежонок. - К дедушке твоему в первую голову и наведаются. Прятаться надо там, где искать не будут...
Коготь, задумчиво чертивший на земле какой-то странный узор, неожиданно поднял голову и улыбнулся. Как всегда, удумав очередную каверзу.
- Правильно говоришь, - мурлыкнул он, - правильно. Кукушонок, а найдется в замке комнатушка, куда никто никогда не ходит?
Младший с интересом взглянул на брата:
- Ну и идеи у тебя!
- А что? - улыбка старшего стала еще шире. - Так что, Кукушонок?
- Да полно! - затараторил Вилли, довольный тем, что потребовался. - У конюшни старый сортир. В северной башне наверху стражу никогда не ставят! В южной подвал засыпанный, только там лаз узкий, мама не пролезет. За кухней...