А как? В Нейдорф заходить не стали. Слишком много знакомых, кто-нибудь да попадется, и пойдет гулять слушок, что сгинувший три года назад бабочник нарисовался. А что знают трое - знает и свинья, недаром в Хортице феню учат столь же прилежно, как поленский или черсидский. Двое знающих - Медвежонок и Коготь - есть, больше не требуется. И так в Полении засветились по полной. Можно было, конечно, дачку Занозе не передавать, а толку? Ядвига не дура, мигом поймет, кто бандитский лагерь зачистил. Медвежонок хоть когти и не применял, но отработал в лучших традициях старшего брата. Так что хрен бы 'невеста' обманулась. Зато обиделась бы. Так тоже надуется, но не столь сильно.
На рынке Допхельма покрутились, успешно избежав общения и с блатными, и с легавыми. Прошлись по рядам, присмотрелись, подкупили немного жратвы подешевле. Главное - уши погрели. Там и разжились слухом, что армия функов возле Кохфельде скапливается. Долго не задерживались, чтобы к вечеру уже покинуть земли Фейербахов. Другой владетель, другие люди...
Слухи подтвердились, функами село просто кишело. В саму деревню армия не вошла, стала лагерем в стороне, начисто вытоптав луга. Сенокос сервам предстоял напряженный. Хоть поля практически не тронули, похоже, местный владетель голову иногда и по назначению использовал, сумел оградить своё живое имущество от голода. Где армия, там и начальники, только беда в том, что войска всё подходили и подходили. А в такие моменты нужный человек где угодно оказаться может.
- На рынок пойдем? - спросил Медвежонок
Коготь грустно вздохнул. Идти не хотелось. Село-то большое, а всё одно не город, все друг друга знают. Нарваться, что раз плюнуть. Хоть с пацанвой схлестнуться, хоть стражникам баронским на глаза попасться - всё плохо. Но и не ходить не выйдет. В лес никто нужных сведений не принесет.
- Заночуем, - принял решение старший. - А там видно будет. Утро вечера мудренее.
Костер зажигать не стали, не для того забивались в чащу, чтобы огнем на всю округу светить. Как не скрывай, а острый глаз что-нибудь да увидит, а чуткий нос еще и учует. Может, и нет у функов велетов, а береженого и Перун бережет. Вполне можно ночку пережить на хлебе и воде, особенно если к хлебушку сыр прилагается. И всё равно спать решили по очереди.
Коготь свою половину ночи просидел впустую: не вываливались на крохотную полянку оборванцы с вилами и рогатинами, не налетали с диким посвистом кроатские находники, не ломились через лес пьяные вусмерть вентские ополченцы... В общем, никто не хотел проверять на собственном брюхе остроту Когтева ножа. Жаль, конечно, но может, и к лучшему.
Медвежонок и вовсе уселся в Облике. Поймал пару мелких зверьков, употребил их по назначению и устроился переваривать. А заодно смотреть, нюхать и слушать. То есть исследовать окрестности всеми доступными способами. Результата, естественно, не ждал: какого идиота понесет в чащу на ночь глядя?
Нашелся идиот! Сначала уши велета уловили еле слышный звук. Кто другой решил бы, что ветка под ветром скрипнула. Три года назад Медвежонок и сам бы так подумал, но то когда было! А сейчас он старательно принюхался, недовольно покрутил головой и прикоснулся к плечу брата, будя и показывая жест 'тишина'. Коготь сел с ножами в руках и вопросительно взглянул на велета. Медвежонок показал 'неопасный'-'внимание'-'смотреть' и растворился в лесу. Старший нырнул под дерево, приняв дежурство. Спящий не должен оставаться один, а младший ушел на разведку...
Велет вернулся только после рассвета.
- Здесь потайной ход из замка выводит, - произнес он, сбрасывая Облик. - Давай чего-нибудь сожрем, а то я не охотился, чтобы перекидываться можно было.
- Да тут этих ходов, небось, по три штуки на квадратный аршин, - усмехнулся Коготь, но продукты достал.
- Да... - протянул Медвежонок, засовывая в рот здоровенный кусок сыра. - У того хлопчика еда поизысканней.
- Которого хлопчика?
- Из хода вылез, - пояснил младший. - По одежке если - слуга. Вылез и понесся, как будто пятки салом смазаны. Хотя к лесу совсем непривычный. Такие петли закладывал, я бы и ползком его не потерял. До самого рассвета бежал, а сдвинулся версты на две. Утром залез в стог и задрых. Так сопит, что завидки берут. И узелок у него при себе с едой. За-апа-ах! - Медвежонок причмокнул. - Думал, не взять ли мелкого, но побоялся, что с перепугу копыта отбросит. Часов несколько проспит, а на выходе и встретим. Если нужен.
- Не знаю, - задумчиво протянул Коготь. - Говоришь, как слуга одет?
- Угу!
- Слуга мог быть послан к кому-то, но вряд ли ему поручили пойти поспать в стогу. И бежал бестолково. То есть куда глаза глядят.
- Точно!
- А жратва с собой господская... - Коготь приложился к фляге. - Сбежал из замка? Украл объедки на кухне и сделал ноги, пока не поймали! Как вариант?
- Бред, - прокомментировал Медвежонок.
- А вот и не бред! Если причина для побега была, то украсть объедки с кухни вполне логично. Даже умно. Главный вопрос, какова причина. А ее мы не узнаем, пока не поговорим с клопом, - Коготь встал, почесал в затылке и сел. - Имеется и другая версия.
- Какая? - Медвежонок давно перестал есть и с интересом следил за размышлениями брата.
- Парня нам подсовывают специально. Сели на хвост, пропасли до места, теперь кукушку подбрасывают...
- Кто?
- А я откуда знаю? Либо враги, либо друзья. Кто знает цель нашего путешествия!
- Коготь, у тебя паранойя!
- Конечно! - кивнул старший и назидательно поднял палец. - Но это не значит, что за нами не следят! Пойдем, пожалуй, поговорим с кандидатом в Кукушонки... Сколько ему лет?
Коготь встал.
- Семь.
- Сколько?
- Или восемь. Не больше.
Старший опустился обратно на землю:
- Кукушат такого роста колоть запросто непросто. У меня рука не поднимется. И грабить детей нехорошо. А сообщить что-нибудь полезное он не может по определению.
- Еще как может! - не согласился Медвежонок. - Когда мы встретились, мне тоже было семь!
- Ты велет! Это раз! - начал загибать пальцы Коготь. - Уже оборачивался! Это два! Тебя обучал дед! Это три! И вообще, ты немножко гений!
- Сам ты это слово!
- Нет, я не немножко! Я совсем гений. А ты немножко, потому что мой брат! Братья гениев не могут быть обычными. Так что пусть мальчик спит спокойно. Сходим в село, уши погреем, с фраерами за жизнь перетрем... А уже по вечерней прохладце навестим Кукушонка. Как тебе планида?
- Нормалек, в натуре, - натужным басом выдавил Медвежонок, и оба прыснули.
Однако далеко идти не пришлось. Уже на подходе к краю леса насторожился Медвежонок, а минуту спустя и Коготь замер, предупредительно поднял руку и приложил ухо к земле.
- Конные! - шепнул младший.
- Слышу, - едва шевельнул губами Коготь. - Колонной идут. Идем и смотрим.
Братья осторожно двинулись вперед, прячась в тени деревьев и зарослях кустарника. Немного не доходя до дороги, залегли, вглядываясь в представшее зрелище.
К селу шли войска. И не простые ополченцы, не кнехты владетелей и даже не битые жизнью ягеры. Отборные части Ордена Очистительного Пламени. Светочи Веры. Рослые кони, подобранные в масть по подразделениям, блестящие латы под белыми плащами с красными языками огня на спинах, длинные мечи, арбалеты в чехлах на луках седел, притороченные рогатины... Суровые лица под открытыми забралами шлемов. Построение ближе к парадному, чем к походному: по своей территории идут. Десяток за десятком, полусотня за полусотней, ровными, словно выверенными по линеечке, рядами. Над каждой сотней развивается флаг Ордена и маленький штандарт подразделения.
Коготь аж скривился. Показушники! И на кого пытаются впечатление произвести? На сервов кохфельдских? Так в лесу и они не водятся. Хрен с вами, нравится железо на себе таскать - вперед и с песнями! Или весь выпендреж ради собственного начальства? Вон оно, похоже, следом за второй сотней, под флагом восточной резиденции! Ух ты, жеребцы-то кроатские! Понятное дело, ни на чем хуже Светочам ездить невместно! А у руководства даже красные! Вот только у куниц такой под любой новобранкой ходит! А в Сварге кордновские в строю, уж не хуже будут, хотя по экстерьеру до кроатцев не дотягивают немного.