Тяжело дыша, магистраж напряг мускулы и крепче сжал в руках Бантраль. В душу его закралось сомнение, но он отогнал его прочь. Если надо, он готов умереть.
И тут он вздрогнул. В спине появилось какое-то странное ощущение. Легкий теплый ветерок, казалось, подул на него сзади. Посмотрев влево, он увидел Отелиана и Тиернана. Глаза их были закрыты, и он понял, что Великие Друиды окружают его облаком саймана. Они хотели ему помочь.
Галиад вздохнул. У него появилась надежда. Вытянув вперед руки, сжимающие нацеленный на Самаэля Бантраль, он почувствовал, как энергия друидов разливается вокруг, прикрывая его тело подобно огромному щиту. Он подумал об Алее. Он не мог умереть сейчас. Он ей нужен. Она — Самильданах. А он — ее магистраж.
Схватка длилась всего одно мгновение. Бесконечное мгновение. Казалось, само время остановило свой бег.
Самаэль. Меч Нуаду. Отступник бросился на Галиада. Меч сверкает тысячами огней и словно ведет за собой своего хозяина. Галиад расправил плечи. Никогда еще мысль его не работала с такой ясностью. Ему уже давно следовало уклониться от удара, но он продолжал стоять неподвижно, глядя на летящий в его сторону клинок. Вот он превратился в одну горящую точку. В огненный луч. И в тот миг, когда он приблизился настолько, что языки пламени уже окружили Галиада, магистраж, поддержанный силой саймана, взмыл в воздух и нанес мечом могучий удар находившемуся прямо под ним Самаэлю.
Бантраль со свистом рассек воздух и, подобно гильотине, отрубил Отступнику голову. Кровь брызнула во все стороны.
Опустившись на землю, Галиад развернулся и увидел обезглавленное тело Самаэля. Отступник был мертв. Магистраж глубоко вздохнул.
К телу тут же устремился Отелиан. Он подобрал лежавший рядом Меч Нуаду, выпрямившись, посмотрел на Галиада, немного помедлив, подбежал к своему коню, вскочил в седло и галопом помчался к северу.
Тиернан тоже растерянно взглянул на Галиада, махнул ему рукой и поскакал вслед за Отелианом.
Галиад пошел к своему коню. Оказавшись в седле, он посмотрел в ту сторону, где шел бой.
Ему стало ясно, что победа будет за Харкуром. Воины Данкрэ присоединились к темноземельцам на вершине холма и теперь добивали там последних оставшихся в живых туатаннов.
Смерть Самаэля не изменит исход дела. Сражение проиграно.
Не теряя времени, магистраж вновь поскакал к северу, туда, где продолжали сражаться воины Самильданаха. Он пытался найти среди них сына, но видел повсюду лишь теряющих последние силы бойцов. Один за другим они падали на землю и умирали.
Обогнув поле боя, Галиад наконец увидел Фингина. Друид склонился над чьим-то неподвижным телом.
У Галиада замерло сердце и перехватило дыхание. Неужели это случилось с Эрваном?
Магистраж пустил коня в галоп и, подскакав к Фингину, спрыгнул на землю. Да, там лежал Эрван. Галиад замер, но тут же увидел, что глаза сына открыты и тот тяжело дышит. Эрван был жив.
Фингин заметил Галиада.
— Ваш сын ранен! — крикнул он. Но я ему помогу! Возвращайтесь на поле боя!
— Мы проиграли, — выдохнул магистраж, подходя ближе. — Найдите коня, возьмите с собой Эрвана и уезжайте. Я прикажу нашим людям бежать или сдаваться. Увидимся вечером на месте нашей последней стоянки.
Подняв голову, друид с сомнением посмотрел на Галиада.
— Вы уверены? — спросил он.
Тот кивнул в ответ. Бросив еще один взгляд на сына, он вскочил в седло и вновь поскакал на поле боя, чтобы уберечь последних оставшихся в живых воинов Самильданаха. Но большинство из них были уже мертвы. В том числе и Тален, сын каменотеса.
— На дамбе нас уже наверняка ждут солдаты. По воде нам не перебраться, здесь слишком глубоко, а Мьолльн не умеет плавать… Даже не знаю, что делать! — в отчаянии воскликнула Фейт, которая первой вышла на берег бухты.
— Может, лучше остаться здесь и подождать отлива? — предложила Кейтлин.
— Нет, это очень рискованно, — возразила Алеа, — сюда вот-вот явятся солдаты из Мон-Томба.
— А если смастерить плот? — предложила Фейт.
Раздался тяжкий вздох Мьолльна.
— И как это только получается, нет, я тебя спрашиваю, Алеа, как получается, что нам всегда приходится куда-то уплывать? — сказал он, возведя глаза к небу.
Алеа сочувственно улыбнулась ему в ответ.
— Думаю, что плот и в самом деле лучшее решение, — сказала она. — А я уж постараюсь, чтобы он двигался побыстрее, хорошо, Мьолльн?
— Что правда, то правда, в этом можете на нее положиться! Уж я-то знаю!
Теперь им предстояло найти материал, из которого можно было бы соорудить плот. Они довольно быстро обнаружили несколько бревен, прибитых к берегу приливом, соединили их при помощи ремешков, отрезанных от сумки Кейтлин, но этого оказалось недостаточно, и в ход пошли рукава их рубашек. Все четверо очень устали, но времени было мало, и они старались как могли. Мьолльн, который отправился на поиски бревен в небольшой лесок, растущий чуть выше на скалистом берегу, нашел там еще один небольшой обрывок веревки, и им наконец удалось соединить все части плота. Теперь друзья молились о том, чтобы он не затонул под их тяжестью.
— Надеюсь, он нас выдержит, — сказала Фейт, стараясь, чтобы ее не услышал Мьолльн.
— Сейчас проверим, — бодро отозвалась Алеа. — Вперед!
Мьолльн, разумеется, забрался на плот последним. Закрыв глаза и спрятав голову в колени, он сжался в комочек самом его центре.
Алеа устроилась сзади. Она старалась вызвать сайман. В голове, на уровне лба, она ощущала маленький огонек. Она вся сосредоточилась на этой спасительной энергии, а когда сайман стал достаточно силен, она направила его вниз, под связанные бревна.
Внезапно плот устремился вперед, причем с такой скоростью, что Фейт едва удержалась на ногах. К счастью, она успела обхватить за плечи Кейтлин и встать рядом с ней на четвереньки.
Они просто летели над водой. Море было спокойным, и Алеа без труда удерживала плот в горизонтальном положении. Небольшие волны, изредка встречавшиеся на пути, обдавали их веером брызг. По мере того как солнце поднималось, цвет моря становился все ярче. Ночь медленно отступала.
Под аккомпанемент беспрерывного ворчания Мьолльна они очень скоро достигли противоположного берега бухты.
Гном мигом выскочил на берег. Он был очень рад вновь обрести под ногами твердую почву и тут же повалился на песок.
— Мьолльн, — сказала Алеа, подходя к нему, — нам нельзя здесь долго оставаться! Ну же! Скоро будет совсем светло. Пошли!
Сердито ворча, гном поднялся, и все четверо зашагали к востоку.
Вдруг Фейт остановилась, вглядываясь в сторону Мон-Томба.
— Там, на дамбе, солдаты! — крикнула она, указывая пальцем на быстро скачущих к берегу лошадей.
— Скорее! Прячьтесь! — закричал Мьолльн.
— Ну-ну, господин Аббак! Возьмите себя в руки, — сказала ему Фейт.
Алеа схватилась за кинжал, а Кейтлин подобрала с земли большую палку. Фейт и Мьолльн вынули из ножен мечи. Алеа устремилась к дамбе. Надо было перехватить солдат, прежде чем они окажутся на берегу. Трое друзей побежали вслед за ней.
Девушка остановилась посреди дамбы. Прямо на нее во весь опор мчались шестеро всадников. Она наполнила руки до кончиков пальцев сайманом и, как только солдаты оказались достаточно близко, с силой метнула кинжал. Со свистом рассекая воздух, лезвие вонзилось первому всаднику прямо между глаз, и он упал навзничь.
В следующее мгновение, собрав сайман в ладонях, девушка метнула несколько молний в других солдат. Она старалась повторять те же движения, что делал Фингин, когда они сражались с солдатами у выхода из подземного хода в Риа.
Молнии разрывались в воздухе, и, окутанные клубами дыма, всадники падали один за другим. Алее удалось сразить еще троих, но оставшиеся двое пронеслись так близко от нее, что ей пришлось посторониться. Она опустила руки и, тут же потеряв равновесие, оказалась в воде. Всадники, не останавливаясь, промчались мимо и устремились прямо на троих ее товарищей. Мьолльн метнул в первого меч, но цель была слишком высока для низкорослого гнома. Ударившись о доспехи, меч отскочил в сторону и упал на землю, не причинив солдату вреда.