— Ты на что-то намекаешь?
— Вообще-то я прямым текстом сказать пытаюсь…
— Знаешь, для пишущего человека ты на редкость туманно выражаешь мысли, — Али сняла со спинки стула свой рюкзачок, открыла и принялась рыться в поисках кошелька.
— Нравишься ты нашей пчёлке ледяной, — резюмировала Арнетти невозмутимо.
— Пчёлке ледяной?
— Юлисса его так прозвала. Пока он не слышит, конечно. Потому что его настоящее прозвище — Ледяное жало.
— Да, Юл что-то такое упоминала.
Правда, услышав о прозвище впервые, Али не придала ему значения, а там и вовсе из памяти выбросила. Зато теперь понятно, откуда оно именно такое взялось.
Арнетти положила руки на край стола, сама подалась к подруге и голос понизила до доверительного шёпота:
— Думаю, потому и в постель тебя потащил… да не сверкай ты так на меня глазищами! Уж что-что, а компанию для приятного времяпрепровождения он, поди, найти может без проблем, и необходимости кидаться на первую подвернувшуюся, то есть на тебя, у него точно нет. Согласись, мужик-то симпатичный, в меру статный, видный. А когда не хмурится и не смотрит волком… ой, прости, зверем, то вообще таким душкой кажется.
— Именно, Ари. Кажется, — затерявшийся в недрах вроде бы небольшого рюкзака кошелёк наконец попал под пальцы, судорожно перебирающие содержимое, и выбрался на свет ламп. Мысленно прикинув примерную сумму своего заказа и на всякий случай её округлив, Али достала купюру и положила на стол. — Если вдруг не хватит, напиши потом, я переведу остатки.
— Ты куда? — растерялась Арнетти.
— Срочные дела, только что вспомнила, — Али сунула кошелёк обратно, встала и накинула лямки рюкзака на плечо. — Извини, на днях как-нибудь встретимся ещё раз, в кафе посидим… или погуляем, не знаю… я всё равно не сию минуту уезжаю. Спишемся-созвонимся. Пока.
Али отдавала себе отчёт, что попросту сбегает, поджав хвост, но выслушивать намёки и предположения Арнетти было определённо выше её сил. Да и странно обсуждать Ройса так, словно тот перспективный кавалер, этакий симпатичный коллега по работе или общий знакомый, чей интерес к конкретной девушке давно перестал быть тайной для окружающих и всего-то надо как можно яснее обозначить, что и девушке он небезразличен. И ещё страннее в свете понимания, что вышеупомянутая девушка — она, Али.
Совместная ночь — ну и что? Все давно и плотно совершеннолетние, всё по обоюдному согласию, без взаимных претензий и ненужных ожиданий поутру. Какой резон искать в произошедшем некий скрытый романтический подтекст, высокие светлые чувства или хотя бы элементарную влюблённость? Они с Ройсом взрослые люди… то есть нелюди и могут обходиться без притянутых за уши оправданий собственных поступков.
Выйдя из торгового центра, где располагалось кафе, Али перешла через проезжую часть на другую сторону улицы, прошла немного вдоль дороги до автобусной остановки. Постояла минуту-другую в ожидании транспорта с нужным номером, глядя отстранённо на проносящиеся мимо машины и вывески магазинов и кафе на здании напротив. Остановка конечная, несколько маршрутов начинали здесь свой путь, автобусы, фырча, подходили, собирали пассажиров и уезжали, освещая дорогу включёнными фарами. Пока Али с Арнетти сидели в кафе, успело стемнеть и ощутимо похолодать, и Али зябко обхватила себя руками, жалея, что, выходя из дома, повелась на дневную жару и не взяла куртку или кардиган. Человеческое тело и мёрзло вполне себе по-человечески, обнажённые руки мгновенно покрылись мурашками. И оттого тем страннее почувствовать, как на открытые плечи внезапно легла тёплая куртка.
Волчица среагировала первая, почуяв исходящий от чёрной кожи знакомый запах. Встрепенулась, обдавая радостью искренней, незамутнённой, глуша возмущение, недовольство человека, готового сначала поскорее сбросить чужую вещь, а потом высказать всё, что думает об этаких обнаглевших благодетелях.
Али повернула голову, посмотрела настороженно на замершего рядом Ройса, затем покосилась на других собравшихся на остановке людей. Кто-то сидел на скамейке под серой крышей, кто-то, как сама Али, стоял чуть в стороне, возле низкой ограды, отделяющей тротуар от зелени небольшого парка позади. На них двоих внимания не обращали, мало ли парочек поджидали друг друга на остановках.
— Спасибо, — пробормотала Али.
Стряхнула рюкзак с плеча и оставила висеть на сгибе локтя. Пускай сам ловец ничем не пах, но въевшиеся в потёртую кожу запахи сводили волчицу с ума не хуже настоящего физического. Человек же поспешил прикрыться эгоистичной необходимостью немного согреться.
— Не за что, — отозвался Ройс.
Из сгущающихся сумерек вынырнул нужный Али автобус и часть людей на остановке зашевелились, потянулись к кайме бордюра.
— Мой автобус, — пояснила Али, намекая, что ловец может забрать куртку.
— Знаю.
Шикнув на недовольно заворчавшую волчицу, не желавшую расставаться со столь приятно пахнущей частичкой избранного самца, Али сняла куртку, вернула Ройсу, подхватила край длинной серой юбки и направилась к открытым дверям автобуса. Поднялась в салон, прошла в заднюю часть и заняла свободное место возле окна.
Ройс зашёл следом и уселся рядом.
Автобус тронулся, кондуктор прошлась по салону. К удивлению Али, Ройс извлёк из куртки портмоне и заплатил за них обоих прежде, чем Али успела протянуть кондуктору деньги.
— Я и сама могла заплатить, — Али помяла сунутый ловцом билет.
— Знаю.
Ехали в молчании. Нарочито внимательно вглядываясь в проплывающий за окном пейзаж, темноту, усиленную светом в салоне, отражение себя и сидящего по соседству Ройса, Али гадала, что потребовалось ловцу от неё на сей раз. Понятно, что он не просто мимо проходил, не оказался именно здесь и сейчас исключительно по случайному, но крайне удачному стечению обстоятельств. Ройс знал, что она встречается с Арнетти, знал, где они встречаются, и наверняка караулил где-то поблизости, дабы не пропустить момент, когда Али выйдет на улицу.
Только вот зачем?
9
На нужной остановке вышли вместе. Бело-зелёная туша автобуса, выпустив пассажиров, с урчанием покатила дальше, а Ройс забрал у Али рюкзак, снова накинул так и не надетую куртку ей на плечи и зашагал неспешно рядом, словно ему надо было в ту же сторону, что и Али. Но она-то домой направлялась, а вот ловец куда лыжи навострил?
— Слышал, ты собираешься вернуться в родной город? — всё же Ройс первым нарушил молчание, тревожившее одинаково что человека, что зверя.
— Собираюсь, — Али просунула руки в рукава — чего уж теплу пропадать, коли предлагают? — и поплотнее запахнула куртку. — И кто донёс?
— Никто не донёс.
— То есть Эжени сказала мужу, а Дэсмонд тебе.
Ройс пожал плечами, не подтверждая и не опровергая и так очевидное.
— Когда уезжаешь?
— Не знаю. Ещё не решила. Да и прежде надо с квартирной хозяйкой все вопросы урегулировать.
— Значит, не сейчас.
— Нет. А что, мне нужно срочно уехать?
— Нет… необязательно, — ловец помолчал чуть, словно решая, продолжать или нет, и добавил: — Мне было бы спокойнее, если бы в ближайшую неделю ты находилась в месте, в безопасности которого я уверен.
— Ты его выследил? Ну, того демона, что ранил тебя?
Ройс глянул искоса, цепко, будто против шерсти потрепал, и отвернулся, сообразив, вероятно, что распространение информации через княжескую чету работает в обе стороны.
— Скажем так, я близок к этому, — последовал уклончивый ответ.
— Он по-прежнему где-то тут скрывается? — Али обвела рукой ближайшие дома.
— Нет, но мне не хотелось бы, чтобы он использовал тебя в случае, если что-то заподозрит раньше срока или всё сложится не лучшим образом. Он знал, в каком районе города я бываю чаще всего, и с некоторых пор ему известно, зачем я здесь бываю.
Можно даже догадаться, с каких конкретно пор.
— Что ему мешало использовать меня раньше?
— Отсутствие острой необходимости лезть на рожон, привлекая к себе лишнее внимание. Он не настолько отчаялся, чтобы так рисковать. Хуже, если он сочтёт себя загнанным в угол, без иных вариантов… и тогда может пойти на крайние меры, — Ройс поймал недоумённый взгляд Али и уточнил: — Али, с тебя не спускают глаз ни днём, ни ночью.