Ив сознавала, что переступила черту, которую переступать было нельзя. Однако если ее противников ведет гнев, она может противопоставить им холодный разум. В конце концов, человек, поддавшийся чувствам, не может вести себя разумно. В каком-то смысле Лоуренс с Хоро проиграли.
Вот почему, как бы сильно Хоро ни злилась, достичь этим она ничего не могла. Но в ее сердце было слишком много гнева. Разумом она понимала, что должна простить Ив, но с эмоциональной стороны это было невозможно. Ее связывало проклятье, которое лишь Лоуренс был в силах снять… воистину зачарованная принцесса.
– Ну и?
Хоро метнула в него сердитый взгляд. Лоуренс пожал плечами и тихо вздохнул. Если эти слова должны быть произнесены…
– Естественно, ты злилась из беспокойства за меня… и за это я тебе очень благодарен.
Договоры составлялись дипломатическим языком. Но, похоже, такая дипломатия полезна не только в торговле. Лоуренс стеснялся говорить такое вслух, но Хоро требовала. У него не было выбора… в торговле нужно, чтобы удовлетворенными остались обе стороны.
– О? Ну, если ты так считаешь…
Ее лицо наконец-то успокоилось и стало довольным, уши встали торчком, словно от восторга. Через окно постепенно стали заползать звуки рынка. Солнце подогрело улицы, отчего людям могло даже почудиться, что уже пришла весна.
Лоуренс улыбнулся в попытке рассеять неловкость момента. Хоро последовала его примеру. Все наконец успокоилось – такие с трудом заработанные мгновения следовало ценить.
– Ладно, мне лучше пока тут прибраться.
– Давай, – ответила Хоро, хотя вообще-то Лоуренс адресовал эти слова самому себе. Затем она перевела взгляд на свой хвост и начала его расчесывать. Такая сцена часто разыгрывалась во время их путешествия, но на этот раз было одно существенное отличие. Об этом отличии они вспомнили, когда услышали стук в дверь.
Дверь открылась; там стоял Коул с деревянной миской в руках. Не успел Лоуренс подивиться про себя, что бы это могло быть, как почувствовал запах… неописуемый. Лучшие слова, которые он мог бы подобрать, – смесь серы и жженых специй. Лоуренсу захотелось сбежать от этой вони куда подальше, но Коул ее, казалось, совсем не чувствовал.
– Я принес целебную мазь!
Мальчик с радостным видом вошел в комнату; он явно запыхался после быстрого бега. Хоро любила его и заботилась о нем, так что они были весьма близки. Сегодня ранним утром мальчик побежал на рынок, точно кролик, едва увидев, в каком она состоянии.
Северяне знали о травах многое. Они умели готовить средства от любых хворей – от ран до жара. Лекарство, принесенное Коулом, помогало, видимо, от болей в мышцах.
Но оно воняло. Лоуренс ахнул – что на это скажет Хоро? Он развернулся и увидел, что Мудрая волчица из Йойтсу, известная своим острым нюхом, держится за хвост с совершенно жалким видом. Лоуренс ей сочувствовал, но что они могли поделать? Отвергнуть доброту Коула было бы слишком жестоко, поэтому Лоуренс сделал вид, что не замечает умоляющего взгляда Хоро, когда мальчик подходил к ней.
– А, и господину Лоуренсу от его раны это тоже поможет.
Услышав эти слова, Хоро довольно уткнулась лицом в подушку и дернула ушами.
Зеленая мазь оказалась липкой и противной. Лоуренс нанес ее на маленькую тряпицу и приложил к ране на лице.
Мгновенно запах начал колоть его нос, точно иголками, и лицу стало жарко. Глаза заслезились от боли; нос словно готов был вот-вот вывернуться наизнанку. Но Коул, похоже, потратил на это зелье свои скромные сбережения, так что Лоуренс заставил себя терпеть.
Вонь была поистине кошмарна. Когда Лоуренс приготовился нанести мазь на плечи и поясницу Хоро, во взгляде волчицы читался невыносимый ужас. С ее-то носом – она явно страдала. Но если Лоуренс собирался вытерпеть это якобы целительное издевательство, Хоро придется терпеть тоже.
Она негромко повизгивала, когда Лоуренс ее мазал… это было ужасно. Лоуренс подумал, не купить ли ей новой одежды, чтобы возместить этот кошмар… нет, может, вино будет лучше? Он страшился ледяных взглядов, которыми она позже непременно будет его одарять.
– О, кстати, когда я возвращался, я увидел ту женщину-торговца, которую мы встретили вчера. Она хочет поговорить с вами, господин Лоуренс.
Наложив еще один слой мази на те части тела Хоро, которые болели сильнее всего, Лоуренс вытер руки. Лекарство было, несомненно, мощным, так что оно должно оказаться действенным. Но, судя по взвизгиваниям Хоро, оно было и весьма едким. Лоуренс оглядел ее и переспросил Коула: