— Как обычно, испытываешь мое терпение. Думаю, ты должна взять меня в рот, чтобы заплатить за то, что смотрела на меня, когда я не давал тебе такого права. Возможно, я прощу твою ошибку, если ты хорошо поработаешь, радуя меня.
Поскольку Патч не могла придумать ничего, чего она желала больше, чем почувствовать его вкус на губах, она облизала их от предложения взять его в рот. Некоторые мужчины опасались бы вложить свой самый чувствительный орган между волчьими зубами…
Но не ее солдат.
Когда она наклонилась, чтобы выполнить свою задачу, вкус его кожи взорвал ее рецепторы. Она признавала пару и ее волчица почти застонала от удовольствия быть рядом с ним. Ее волчица стремилась тереться об него, кусать его и клеймить его, но женщина наслаждалась своей властью над мужчиной. Пока она втягивала щеки, чтобы как можно глубже взять его в свой рот — она держала руль, и она собиралась довезти его до его пределов. Посасывая и потирая языком по всей длине горячего члена, она закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться на задаче. Сделав несколько энергичных движений, она подняла взгляд вверх по золотистой коже его груди, пока не увидела, что его челюсть крепко сжата от ее натиска на его чувства. Сжав кулаком основание его члена, она сосредоточилась на головке, быстро двигая языком, пока его руки не дрогнули. Одна ладонь зарылась в ее волосы, царапнув кожу, и она ахнула, прежде чем удвоить усилия.
Она сосала его толстую длину, перекатывая его твердые яйца кончиками пальцев, радуясь, когда его бедра сжались, и дыхание стало неровным. Тогда он отдернул ее голову, заставив ее опрокинуться. Грубо, именно так, как ей нравилось. Ее грудь качнулась, когда она упала, наполненная своей страстью, и она могла чуять ее собственное возбуждение, слившееся с его, в запахе ночного бриза, пахнущего сосной.
Но потом он изменил настрой. Тот же бриз овевал ее кожу, остужая пот, заставлявший ее блестеть и от изменения позы и от страсти. Кончики его пальцев следовали по ее телу, еще усиливая ощущения его нежного, как шепот, прикосновения. Одной рукой он захватил ее запястья на лесной подстилке над ее головой, заставив ее груди приподняться и напрячься. Он оседлал ее, используя свою свободную руку, чтобы начать исследовать. Он казался довольным, изучая топографию ее плоти, исследуя впадинки и скользя по плоскостям с таким пристальным вниманием к деталям, что в ее животе теплело, а ноги дрожали от неудовлетворенных желаний. Нежность в его прикосновении была чуждой, неожиданной, но все же такой приятной. На мгновение показалось, что он остался бы неудовлетворенным, пока не проследовал бы этими искусными пальцами по каждому дюйму, заявляя права на ее плоть, продолжая своя дразнящий набег.
Когда он обхватил ее грудь и втянул сосок между губами, она мечтала ощутить его зубы на чувствительной плоти. Вместо этого он всасывал его, натягивал и отпускал, прежде чем поцеловать вершинку. Его рука опустилась ниже, скользнув между их телами, чтобы найти ее клитор и обвести его, касаясь легко, будто перышком.
— Я никогда ничего не хотел так, как хочу услышать твое рычание прямо сейчас, маленькая волчица. Я человек, который привык получать то, чего он хочет, просто чтобы прояснить это, прежде чем ты заявишь на меня права.
Эти слова были единственным предупреждением, прежде чем он ущипнул чувствительный пучок нервов между его пальцами. Быстрое и неумолимое давление на ее клитор должно было вызвать сильную боль, и даже агонию, но оно заставило ее воспарить и вылететь за край. Потрясенная внезапным и ошеломляющим оргазмом, пронесшимся сквозь нее, как лесной пожар, она попыталась оттолкнуть его, ее ноги сжались, а пустота в ее лоне была почти болезненной. Он удерживал ее на месте, сидя на ней верхом, продолжая фиксировать ее запястья одной рукой и успокаивающе нашептывал что-то, в то время как ее тело разбивалось на тысячи сияющих осколков. Когда ее перестало трясти, а ноги перестали дрожать, она моргнула, открыв глаза, чтобы увидеть, как его довольное лицо нависает над ней.
— С возвращением, моя маленькая волчица.
Ее запястья онемели, так что она пошевелила ими, и он освободил ее. Очарованный ее телом, он двумя руками обхватил ее тяжелую грудь.
— Знаешь, я не могу выкинуть из головы звучание твоего голоса, вкус твоих сладких соков и мысли о тебе. Это часть спаривания?
Она кивнула, не в силах говорить из-за комка в горле. Она еще не укусила его, но чувствовала себя ближе к нему, чем когда-либо к кому-то еще. Она чувствовала себя созвучной, как будто их тела были предназначены для этого.