Как можно так есть...Бе...
Тут не то, что яблоко убежит от тебя, норовя скорее оказаться на полу, чем в руках этого человека, но и, какой бы аппетитной она не была, вся вкуснятина на тарелке окажется не тронутой у сидящего напротив.
Тео - мой сводный брат, плюс лучший способ похудеть. Может открыть свой бизнес?
- Ты хочешь меня загипнотизировать и изнасиловать, Джей?
От его ухмылки щеки надуваются еще больше.
Я состроила такую гримасу, словно только что на моих глазах Долли съела приличный кусок жирной рыбной тушки.
- Да вот, хочу найти хоть каплю любви к брату. - Уныло произношу я, отворачиваясь в другую сторону. Уж лучше наблюдать за рыбками в аквариуме, которые поедают свои фекалии, чем за процессом приема пищи, воспроизводимым моим братцем.
- И как успехи? - Игриво подмигнув, он продолжил жевать свой завтрак.
Я глубоко вздыхаю, делаю напускной разочарованный вид и заключаю.
- Я бесчувственная стерва!
Тео за мгновение расплывается в широченной улыбке, и из его рта валятся хлебные крошки. Двойное «бе».
- А я всегда догадывался, что ты ко мне не ровно дышишь, точнее, пыхтишь над своими книжонками.
- О, Боже! Ты завел ту же пластинку!
Мне уже порядком поднадоел этот самовлюбленный нахал, по мнению которого, каждая встречная поперечная должна заваливаться в обморок при виде его бицепсов и биться в судорогах от вида накаченного торса. Конечно, нельзя не согласиться, что природа провела упорную работу над ним, выводя каждую черточку его лица по особым мерам, мерам, которые предназначены для помутнения рассудков слабоумных дамочек. Светлые прямые волосы, - мальчик-король, мальчик-блондин - которые он старательно десять минут сутра и полчаса перед очередной вечеринкой укладывает в ежик. Темные карие глаза, почти черные, но на солнце виден их земляной цвет, странно, но иногда они отдают кобальтом. Пухлые губы и мягкий овал лица. С ним я порой чувствую себя лесбиянкой! - До того он бывает противным.
- Очень благозвучную пластинку. - Парень подмигнул мне и расхохотался.
- Иди к черту! - Кидаю я. Мой высунутый язык - сигнал того, что брат меня жутко достал и лучше мне поостыть часок другой, иначе травм не избежать. Его уши после двадцатого дня рождения до сих пор легкого алого оттенка - не зря я вычитала где-то об обычае дергать за уши определенное количество раз именинника.
- Ой, смотри, как бы папаша не услышал, как из твоего милого ротика вылетают такие грязные словечки! - Братец зацокал языком, встал из-за стола, отер руки о скатерть и отвесил мне щелбан.
А вот это неожиданность! Сегодня встала с правой ноги, после того, как моя левая оказалась в луже слюней Долли.
- Ну, держись! - Хватаю со стола молочник со сладким соусом для блинов и уже мысленно представляю, как вся эта тягучая жижа оказывается на голове и медленно стекает по лицу Тео.
- Джакалин!
От неожиданности посудина выскальзывает из моих рук и разлетается на мелкие осколки, встретившись с половицами. Голос Крофтона, словно рычание злого пса на пороге чужого дома. Черт! Я постоянно забываю о надписи на его огромном лбу: «Осторожно! Хоть слово противоречия, и вылетит далеко не птичка!». Видимо поэтому, с раннего детства я не рискую назвать его папой.
- Извини. - Опускаюсь на корточки и хочу собрать расколовшийся молочник.
- Соломея! - Гаркнул отчим, пытаясь докричаться до второго этажа. Наша Ворчунья, а по-другому домработницу и не назовешь, наверняка завела опять неравный бой с Долли. Моей душкой Долли. Ну вот, уже соскучилась по ее теплому боку у моей спины...
Быстрые шаги, быстрые руки, и пол снова сияет.
Я поднимаюсь на ноги, забывая обо всем перед тем, как выйти на улицу - обычная ежедневная операция на пороге дома, не важно, в каком направлении.
- Отчим на стреме. - Заговорщицки шепчет Тео, эквилибрируя пальцами так, словно сейчас из них повалит сноп искр и появится шляпа с выпрыгивающим кроликом. Да нет, кролики слишком мило для него. Пусть будет противный слизень, который старательно обтерся о голову моего сводного брата - уж слишком блестит она от геля.
Снова язык, снова невозмутимое лицо, снова совместная дорога в колледж. Для Тео «как бы», для меня - «определенно».
- Пока, мам.
- Пока, Габриэлла.
Мы попрощались, кто с родной матерью, кто с мачехой, и вышли из этого дома.
ДЖЕЙ И ДЖАКАЛИН - ОДНО И ТО ЖЕ?
Высокие сосны, кедры, липы, столетние дубы, выделяющиеся на фоне тоненьких молоденьких стволов. Пейзаж сменяется картинами итоговой урбанизации, вторгшейся в самое лоно природы. Густая растительность этого района до сих пор такая зеленая и живая благодаря Крофтону Блэквуду, моему отчиму.