Прошли внутрь, устраиваясь на коленях возле малышки. Развернул девушку на спину и обомлел.
– Плохи дела, – расстроенно выдохнул шаман. – Началось сильное нагноение. Отходить бы как следует своенравного мальчишку розгами по мягкому месту, может, мозги бы на место встали. Это ж надо, до чего довел! – ворча себе под нос, он методично извлекал из сумки флаконы и пузырьки.
Откупорив самую большую бутыль, принюхался к довольно едкому запаху и кивнул сам себе.
– Хорошо, что девочка без сознания, – сочувственно прошептал он и, смочив небольшой отрез мягкой ткани, стал обрабатывать рану.
Малышка стонала и плакала, то шептала, то кричала что-то бессвязное, даже сквозь забытье ощущая все манипуляции шамана. Я крепко удерживал ее тело, чтобы, дернувшись случайно, не навредила себе еще больше. Наконец, явились стражи с четырьмя ведрами воды и большой лоханью. Установив ее в углу, вылили туда, дышащую паром, воду и снова скрылись исполнять другие указания. Август умыл малышку еще одним средством из своей сумки и смазал мазью поврежденную щеку, оставив девушку со мной. Сам же добавил особый сбор в подготовленную воду и руководил снова вернувшимися стражами. Грязную солому вынесли, пол тщательно помыли. Угроза шамана подействовала даже лучше, чем я думал, следующая группа стражников уже несла затребованную мебель и другие мелочи, о которых кто-то решил позаботиться самостоятельно. Скорее всего, это был начальник стражи, весьма толковый и надежный волк.
– Живее, живее, – командовал Август, – шевелите лапами, не то хвосты откушу, – рычал он, то и дело поглядывая на девушку.
Когда грандиозная работа была завершена, шаман выгнал всех лишних, хотел даже Торвуда прогнать, но волк зарычал, оскалившись.
– Тогда отвернись, – настаивал вредный старик, – нечего тебе на обнаженную малышку пялиться! Не заслужил! – зверь совсем по-человечески вздохнул и отвернулся. – Давай ее быстрее в лохань. Вода как раз остыла немного и настоялась.
Вдвоем мы быстро раздели девушку и опустили в воду, которая сразу же начала пузыриться и темнеть на глазах.
– Вот так, маленькая, молодец! Пусть всю хворь заберет, ничего не оставит, – приговаривал Август.
Когда жидкость стала почти черного цвета, он скомандовал:
– Достаточно!
Я поднял почти невесомую малышку на руки и завернул в большой отрез теплой, мягкой ткани.
– Клади ее на кровать, Дарий, да одень в сухое, – шаман отошел к установленному туалетному столику и принялся греметь склянками, смешивая очередное зелье. Весьма кстати две из трех решетчатых перегородок завесили коврами, так малышке будет теплее, да и спокойнее. Хоть какая-то видимость уединения.
На краю кровати лежала стопка с одеждой. Длинная ночная сорочка из довольно тонкой ткани, расшитое дорогой вышивкой домашнее платье, пара смен нижнего белья, брюки, туника и мягкие короткие сапожки, и даже теплая шаль. Устроивший все это достоин моей личной благодарности, а уж остальные нужные вещи я и сам организую для своего детеныша. Лишь одна только мысль о том, что я больше не один грела стариковское сердце, заставляя изношенный орган биться быстрее.
– Эй, ты давай там поспокойнее, – смущенно фыркнул Август, – еще успеешь поумиляться, – всегда удивлялся этой его способности нет, не читать мысли, но остро чуять чужие эмоции, особенно сильные.
Переодел малышку и устроил на подушках.
– Так, посмотрим, – шаман, подвинув меня, уселся рядом. Широкая узловатая ладонь легла в центр груди девушки, и старый волк замер, даже глаза прикрыл, практически не дыша. – Успели, – облегченно выдохнул он. – Слушай внимательно. Благодаря моим чудодейственным заговоренным травкам она стала сильнее. Не сразу, но со временем девушка почти сравняется по своим возможностям с двуликими, и уж всяко перерастет любого обычного человека. До поры, до времени никому не нужно знать об этом. Да-да, тебе тоже, – сердито прикрикнул он на черного волка, все еще тихонько лежавшего у решетки. – Не вздумай сообщить князю, понял меня? – альфа печально заскулил. – Помогу тебе, что уж теперь. Осталась еще одна настоечка, и займусь тобой. Дар, закажи нам завтрак. Ужасно голоден, – пока я ходил к стражникам. Те, к слову, совершенно спали с лица, вновь увидев меня. Услышав про еду для нас с Августом, облегченно выдохнули и умчались исполнять.