Ради нашего спокойствия мы обвенчались. И все было бы ничего, если бы толстый Руди не нажрался грибов, которые сам насобирал в лесу. Его смерть была ужасна. Лицо посинело, живот раздулся, из открытого рта текла пена. Любому ясно, что он съел ядовитый гриб. Но эти невежды решили, что виновата Маргит. После похорон Руди, среди ночи загорелся наш дом. Добрые люди нашего селения подперли дверь хижины поленом, чтобы покончить с нами наверняка. Но разве какое-то полено остановит разъяренного оборотня с боевым топором в руках. Я вынес дверь вместе с косяками. Схватив самое необходимое мы выскочили из дома. Пламя разгоралось, в его отсветах мелькали тени злорадствующих поджигателей. Мы с Маргит даже не пытались тушить огонь. Было ясно, что спокойно жить нам здесь не дадут. Несколько человек с топорами и кольями перегородили нам путь, ведущий к тракту. Я мог бы порубить их как капусту, да и настроение было соответствующее, но Маргит потянула меня за руку в другую сторону, в лес. На краю леса она остановилась, повернулась лицом к нашему горящему дому и начла читать заклинание на неизвестном мне языке. Она произнесла заклинание до конца и вскинула руки вверх. И тут же в селении вспыхнули несколько домов, я насчитал больше десятка. Причем огонь сразу встал выше крыш. Раздались вопли. Поджигатели бросились к своим горящим домам спасать семьи и имущество. Мы с Маргит углубились в лес.
- Какой это был язык? - только и спросил я.
- Куршский, - только и ответила она.
В темноте я видел отлично. Маргит, кстати, тоже. Мы не спеша шли между деревьями, нас никто не преследовал. Стояла теплая сухая осень, и я порадовался, что нам не пришлось бежать из дома в дождь или в мороз. Я слышал невдалеке братьев. Куда бы меня не забрасывала судьба, моя стая следовала за мной. Вот и сейчас я знал, что они в клочки раздерут любую погоню, стоит мне лишь дать мысленный приказ. В голову пришла несвоевременная мысль о том, что мой далекий предок-волк был вождем людей, а я, его предсказанный потомок - вожак волков.
Мы переночевали в моем убежище - охотничьей хижине и утром отправились в путь. Погода нам благоприятствовала. Под лучами осеннего солнца утренний туман растаял. Опавшие листья шуршали под ногами. Мы шли на север, к морю. Туда, где ни меня, ни Маргит никто не знал. К середине дня Маргит заметно устала и мы сделали привал. Перекусили хлебом и водой из ручья. Во время нашего бегства я успел взять с собой все наши деньги, и в ближайшем городке намеревался купить лошадь и припасы. Вдруг мой чуткий слух уловил далекий шум, который приближался в нам. Звук нарастал. Это был конский топот и треск ломаемых кустов. Я приготовился дать отпор преследователю и поднялся на ноги с "бастардом" в руке. Из лесной чащи выскочила оседланная лошадь без всадника. Это был Шиммель. Увидев меня конь радостно заржал и подойдя ближе ткнулся мордой мне в ладонь.
- Вот тебе и лошадь! Осталось купить повозку, - засмеялась Маргит.
Я расседлал Шиммеля, обтер, напоил и угостил хлебом. Было видно, что его пытались поймать, уздечка была порвана. Наверно он сбросил седока и ускакал из Гросс Вонсдорфа. Но как он меня нашел? И почему на него не напали волки? Ведь ему пришлось проделать длинный путь. Думаю всему причиной была моя кровь. Часть ее теперь течет в жилах коня. Она вела Шиммеля ко мне, и волки не тронули его по тому же. Мы задержались в рагнитском лесу. Шиммель нуждался в отдыхе.
Дальнейший путь мы проделали быстро. Хорошо, что Шиммель мог ходить в упряжке. По ходу дела наши планы переменились и мы поехали в Кенигсберг. Это большой город, в котором просто стать незаметным, затеряться в толпе. Обосновались на окраине. Сегодня у моей семьи есть дом и достаток. У нас с Маргит трое детей. Старшие девочки получили имена в память моих сестер - Анна и Элиза. Мой сын Бруно - младший в семье, как и я когда-то.
Бруно! Мой мальчик, ты потомок славного рыцарского рода и волшебного рода вождей-оборотней. Сейчас ты еще мал, но с тобой неизбежно произойдет то, что было со мной. Ты обретешь огромную физическую силу, скорость, фантастический слух, обоняние и зрение. Но все это не должно выставляться на показ. Люди по-прежнему боятся и ненавидят оборотней, стремятся их убить. Я написал эти воспоминания для тебя. Чтобы ты знал, как жить, если в час твоего преображения меня не будет рядом. Запомни, ты - человек. Не существует народа оборотней, я ни разу не встречал женщин-оборотней, нет никаких стай и сообществ, состоящих из оборотней. Твой народ - люди. Но они, как правило, это мнение не разделяют. Поэтому будь осторожен. Скрывай свою сущность от всех. Твоя истинная пара среди женщин - ведьма. Ты ее узнаешь по неповторимому притягательному аромату. Она для тебя одна на всю жизнь. Ей можно довериться, ее нужно беречь. Ведьмы тоже не нравятся людям. Как видишь, им не нравятся все, кто сильнее, быстее, умнее, могущественней. Это жизнь. Прими ее такой, какая есть. Береги сестер. Девочки - ведьмы, и могут подвергнуться преследованиям. Будь осторожен.
Твой отец Вильгельм Ульрих фон Вейр, известный как Вилли Вольф. Кенигсберг. 1530 год от Р.Х.
Алекс
Александр Вольф положил рукопись на стол и посмотрел в окно своего офиса. Ночное небо накрыло Москву темным куполом без луны и звезд. Внизу, у подножия Башни-2000 текла река автомобилей, украшенная красными и белыми огнями. Огни двигались через мост "Багратион" и сливались со светящимся потоком на другом берегу реки. Старинная рукопись, укрепленная заклинаниями отлично сохранилась. Она передавалась в семье из поколения в поколение, поэтому каждый мужчина в роду учил латынь, чтобы прочесть рукопись первого Вольфа в оригинале. Алекс хорошо знал историю своего рода. Его представители были замечательными людьми. Они учились в Альбертине - Кенигсбергском университете, одном из древнейших в Европе, и были учеными, инженерами, купцами, промышленниками. Один из них был бургомистром Кенигсберга. Теперь город официально именовался Калининградом в честь "всесоюзного старосты" "дедушки" Калинина. На самом деле козлобородый коммунист ни разу не был в Кенигсберге и не имел отношения к этим присоединенным после войны территориям. Местные жители и теперь ласково называют свой город "Кениг", и никак по-другому.
Алекс часто бывал в Кенигсберге и всякий раз, оказываясь на земле предков, чувствовал необычный прилив сил. Его охватывала тихая необъяснимая радость от пребывания здесь. Он чувствовал сильную магическую связь с этим прекрасным краем, с холодным небом, со свежим ветром с моря. Было ясно, что его место здесь. Он даже начал продумывать некоторые бизнес-проекты, которые позволят ему обосноваться в этом крае. Один из них - приобретение участка земли с развалинами тевтонского замка с последующим его востановлением. Замок должен стать туристическим центром с музеем, отелем и ресторанами в средневековом стиле. Такой центр должен иметь интересную программу пеших, конных и речных экскурсий, сказочный городок для детей. Очень хотелось приобрести именно Гросс Вонсдорф, вернее место, где он был. От старинного замка осталась лишь полуразрушенная башня - форбург. Земля находилась в частной собственности и владелец не имел ничего против продажи, но по неизвестной причине переговоры затягивались, откладывались. Деловые встречи не имели конкретных результатов и Алекс заподозрил неладное.
Интуиция ему подсказывала, что неспроста хозяин интересующей его земли затягивает заключение сделки. Это был элегантный мужчина лет пятидесяти. Его костюм был дорогим, а изысканые манеры говорили о хорошем, но несколько старомодном воспитании. Алекс сам был из рода долгоживущих и с удивлением констатировал, что речь собеседника, ее интонации и обороты, скорее характерны для восемнадцатого века, чем для современности. Почему же он, на дух не терпевший проволочек и пустой траты времени, ходит на эти псевдо-переговоры? Видимо его зацепила интрига, загадка и еле уловимый запах опасности.