Несмотря на смену мест службы жизнь за забором войсковой части оставалась удивительно однообразной. Скудный офицерский быт, сплетни, измены. Но Сергей ее любил и оставался верным всегда. Он прятал свое чувство за нарочито грубоватыми манерами. Но стоило Маше чуть прикрыть глаза, как она видела алые лучи его страсти, направленные к ней.
Все изменилось с наступлением новых времен. В армии начались массовые сокращения, и Сергей вместе несколькими друзьями-сослуживцами уволился в запас. Сначала был бизнес на кормах для домашних животных. Затем сфера интересов расширилась и появился ЧОП. Активизировались старые связи, завязались новые, и возникло агентство недвижимости.
Маша начала волноваться, когда Сергей с товарищами начал торговать алкоголем и спекулировать земельными участками. Новые деловые знакомые, которые иногда появлялись в их доме, нравились ей все меньше. И вот теперь - апофеоз бизнес-карьеры мужа - свалка. Да-да. Свалка, как ни странно это звучит, оказалась самым прибыльным бизнесом из всех прочих. Теперь Сергей командовал огромной подмосковной свалкой и был миллионером. Долларовым.
Они давно переехали из маленькой квартиры Сергеевых родителей сюда, в Митино. Но планы мужа простирались дальше. В элитном жилом комплексе на берегу Москвы-реки строилась квартира мечты, а в подмосковной Баковке возводился большой особняк по уникальному проекту.
Однажды Сергей пришел домой выпивши. Он никогда не бывал в стельку пьян. Только блеск глаз и запах спиртного выдавал его состояние. Прошелся по квартире, не раздеваясь и не сняв обувь. Лицо злое. Рот кривится презрительно.
- Сережа, кушать будешь? - спросила Маша, от чего-то робея.
- Да что здесь можно "кушать". В солдатской столовой и то вкуснее, чем у тебя.
- Что с тобой, Серый? Раньше тебе нравилась как я готовлю.
- Раньше мне много чего нравилось! И не называй меня Серым! Никогда.
Маша поглядела на мужа из-под прикрытых век. Алых лучей не было. Совсем. Как будто кто заглушил на корню этот свет его любви, к которому она привыкла за годы жизни вместе. Стало страшно. Холодный озноб прошел вдоль спины, но она пыталась не поддаваться панике.
- Что же, так и будешь голодать?
- В ресторан пойду.
- Ты меня приглашаешь? - улыбнулась, превозмогая страх.
- Пригласить тебя? Да с тобой на улицу выйти стыдно. Одета черт знает во что, коса эта твоя дурацкая. Сколько раз просил - отрежь ее. Ты как ведьма деревенская и место тебе в деревне.
Муж ушел, хлопнув дверью. Тогда он в первый раз не пришел ночевать.
Прошел месяц. Сергей иногда появлялся, никогда не ел приготовленную Машей еду, ночевал в гостевой комнате, утром принимал душ и уходил, сменив белье и рубашку. Маша не пыталась с ним поговорить, не плакала, не старалась удержать. Это было бесполезно. Сергей, назвав ее деревенской ведьмой, был не так уж неправ. Она знала, ВЕДАЛА, что произошло. Приворот.
Стоя у зеркала Маша пыталась посмотреть на себя глазами постороннего человека. Рост средний, красивая грудь, стройная шея. Ноги хороши - узкие лодыжки, легкие колени. Толстая коса ниже пояса. Волосы шелковистые, темные с красноватым оттенком. Молодое лицо "сердечком". Кожа белая, темные брови, яркий рот. Большие серо-зеленые глаза в длинных ресницах. Ну, что же, девушка, для своих тридцати семи лет вы просто красавица, но будь вы даже Мисс Мира против приворота вам не выстоять.
Эту разлучницу друзья Сергея недавно устроили работать к нему секретарем. Неудачный брак, малый ребенок на руках, бедность, неустроенность. А тут такой богатый, сильный и чертовски обаятельный бывший майор. Ну и что, что женат. Жена - не стена. Подвинуть можно. Сама ли она колдовала, или прибегла к чьей-то помощи, Маша не знала. Она знала только одно - даже если Сергей станет прежним, она, Маша, прежней уже не будет никогда. В ее душе, истекая кровью в мучительной агонии, умирала любовь. Она понимала рассудком, что Сергей не виноват, но растоптанная гордость и жгучая обида пылали в сердце.
Подружки - такие же, как Маша, жены бывших офицеров, сохранили гарнизонную привычку бурно обсуждать личную жизнь знакомых. Маша и раньше в этом не участвовала, а уж теперь, и подавно. Ей даже голову не приходило поделиться с кем-то из них своим горем, порыдать в чей-то необъятный бюст шестого размера, чтобы услышать лицемерные слова сочувствия и потрясающее по новизне утверждение, что все мужики - козлы.
Тем не менее подруги продолжали регулярно ее информировать о развитии новых любовных отношений супруга. Она хотела пресечь этот непрошенный поток сведений, но какое-то болезненное любопытство заставляло молча выслушивать телефонные сплетни. Она уже знала, что Сергей живет у этой Аллы в двухкомнатной квартире. Там же обретаются сын и мать разлучницы. Маша понимала, что вскоре миллионеру Сергею Сычеву надоест убогое жилище любовницы и малознакомая псевдо-теща. Развязки не миновать.
* * *
Гошка родился маленьким, темноволосым и ужасно голосистым. Рос здоровым, способным к наукам, но стройным и хрупким, как мать. Сергей огорчался от того, что сын не пошел в его породу. Сам он преклонялся перед физической силой и постоянно качал мышцы. Отец по-своему любил сына, но это подспудное недовольство им так и протянулось из младенчества во взрослую жизнь Гошки. Еще ребенком уяснив, что не оправдал ожиданий отца и недотягивает до идеала, сын не стал обучаться бизнесу, как хотел отец, а поступил в Московский политех на факультет графического дизайна. На бюджетное отделение. Пришлось напрячься как следует. Платных мест на факультете было больше, но отец сказал, что не намерен оплачивать обучение "такой ерунде". Спасибо, что хоть от армии отмазал. С его связями это было легко. Гошке исполнилось двадцать, и он этой весной заканчивал третий, предпоследний курс.
Гошка не любил Митино, продуваемый всеми ветрами район гигантских домов-муравейников. Это место считалось Москвой, но по Гошкиным понятиям Москвой оно не было. Несмотря на то, что в родительской квартире у него была своя комната, дома он появлялся редко. Так, что теперь Маша была в доме одна. Сын вскоре понял, что произошло между родителями, и стал чаще забегать домой, чтобы поддержать маму. Горячо любимую, милую и добрую маму. Что же касается его отношения к отцу, то в юном сердце Гошки пустила корни простая, как кулак, ненависть.
Сегодня ему ко второй паре, и Гошка решил с утра заскочить к маме. Выпить с ней чаю, посмотреть в печальные серо-зеленые глаза и обнять худенькие плечи, передавая ей свою любовь и утешение. Он открыл дверь своим ключом, вошел в квартиру и сразу услышал злой голос отца.
- Вот тебе! - Сергей вытащил из кармана плаща пачку стодолларовых купюр толщиной с кирпич и бросил ее на стол. - Все! Я тебе больше ничего не должен. Чтобы завтра тебя здесь не было! И кота этого вшивого забери с собой. Я подал на развод.
Гошка вошел в комнату и увидел маму. Она стояла, опустив голову, тоненькая и хрупкая, как девчонка. Над ней угрожающе нависла массивная фигура отца. Гошка в ярости бросился на отца, вцепился ему в шею и тут же был отброшен на пол. Мама закричала. Отец презрительно прошипел: "Ты и дерешься-то, как баба...". Сплюнул на пол и ушел, хлопнув дверью.
Чай они все же пили. У Гошки от падения на пол болело плечо. Мама гладила его по голове и смеялась, утирая слезы.
- Защитник ты мой! Милый мой мальчик. И что тебе вздумалось на него прыгать? Это все равно, что врукопашную с танком бороться. Никогда так больше не делай.
- Не обещаю. Я очень разозлился, мне обидно стало за тебя, да и за себя тоже. Мы для него никто.
- Давай-ка лучше пересчитаем это выходное пособие, и решим, что делать дальше.
- Здесь на вскидку штук пятьдесят.
- А в рублях?
- Около трех миллионов. Для него это копейки, он от тебя дешево отделаться хочет, мама! Любой суд его заставил бы отдать тебе половину совместно нажитого имущества.