- Не говори ерунды. Что толку от моего происхождения, когда я не могу обратиться к Се Сипактли с молитвой? Он не услышит меня и не примет моих даров, а значит, я не могу выполнять самую главную задачу правителя. Без неё всё остальное попросту отпадает.
Вот чего Истаккальцин и боялся больше всего. Первосвященник ещё по утренней речи понял, какие чувства переполняют царевича. Теперь главная задача - немедленно погасить в друге любые сомнения в его высокой роли, ведь без предводителя всё предприятие обернётся крахом. Но как убедить Уэмака в обратном, если и сам Господин Белого Чертога осознавал бесспорную правоту собеседника?
- Знаешь ли, - начал он неуверенно, - кроме связи с предками у тебя есть ещё много качеств, которые хоть и не дают права на божественную власть, всё же позволяют стоять во главе нашего отряда. Не забывай, ты воспитывался, как сын царя. Несмотря на молодость, у тебя есть как опыт ведения боя, так и навыки управления людьми. Ты располагаешь знаниями, которые иным недоступны, и, в конце концов, несмотря ни на что люди продолжают тебе подчиняться.
- Даже и не знаю, - разочарованно вздохнул Уэмак, - то ли ты специально врёшь мне, то ли ты столь наивен, что сам веришь в эту чушь. Посмотри, сколько тут знатных людей. Все они получили образование, участвовали в сражениях, кое-кто даже старше меня. Не хочешь же ты сказать, будто я превосхожу их всех?
- Нет, конечно, - стиснув зубы, произнёс Истаккальцин, беседа уже порядком надоела ему, - Но я бы взглянул немного по-другому на положение вещей. Видишь ли, все отлично понимают, мы сможем выжить, только, держась вместе. Если каждый из тех достойных людей пойдёт своей дорогой, все они проиграют. Ну кто будет считаться с кучкой странников? Даже тоуэйо смогут разбить их поодиночке. А вместе они только из-за тебя. Представь на мгновение, будто тебя не стало. Что тогда будет? Пусть не каждый, но несколько из них точно будут желать занять твоё место. И мне кажется, они не смогут договориться. Даже если и придут к соглашению, всё равно останется внутреннее недовольство, разгорятся жаркие споры, появится недоверие. В таких условиях наш непрочный союз точно разделится. Ведь они не смогут принести свои амбиции в жертву общих интересов. Но покуда ты есть они будут подчиняться тебе, ведь ты всё же в силу происхождения стоишь выше них. Более того, они сами знают, сейчас выступать против тебя гибельно, ведь любое волнение поведёт к всеобщему краху по той простой причине, что, сокрушив тебя, они не смогут подчинить остальных. Сейчас не лучшее время для удара. Крепись, друг. Если сердце не даёт ответов, прими хотя бы доводы разума.
- Рассуждения твои понятны, - вздохнул молодой вождь, - Но всё равно на душе неспокойно, тревожно. Так хочется обезопасить себя, оградить, но как?
- Кстати, что думает Косицтекацин? - нашёлся возжигатель копала.
- Сокрушит любого, кто станет у меня на пути. Так и сказал.
- Вот видишь. У тебя есть опора, Уэмак, - самый яростный воин и отважный командир, могучий, как ягуар, расчётливый, как кайман и осторожный, словно пума. Заметь, его отряд наиболее крупный и лучше всего вооружён, а сам он предан тебе, как никто другой. Кроме того, у него в подчинении сейчас и войска других кланов, а он имеет авторитет среди воинов. И мы-то помним, он скор на расправу. Да и остальные знают, и боятся. А ещё, может, не так уж и важно, но жрецы тоже на твоей стороне. Нас немного, но мы не поддержим никого, кроме тебя.
Тут в палатку вернулся Косицтекатль, и разговор прервался. Истаккальцин понимал, Уэмак всё ещё сомневается. Однако, возможно, жрецу удалось вселить хотя бы немного уверенности в сердце предводителя изгнанников. Жертвователь сознавал: сейчас, подставив плечо другу, он ни в коем случае не должен показывать собственные сомнения и тревоги, нельзя давать слабину. Предстояло держаться за двоих.
Глава 6. Врата бездны
Новый день встретил изгнанников туманом, сыростью и прохладой. Однако ветер начал разгонять облака, а потому надежда на хорошую погоду сохранялась. Рано утром путники, собрали скромные пожитки и тронулись в путь. Дорога спускалась вниз с плоскогорья. Идиллические сельские пейзажи радовали глаз. То тут, то там на холмах виднелись деревеньки из нескольких хорошо выбеленных домиков с тростниковыми крышами. В целом же по мере удаления от города местность становилась всё более безлюдной и дикой. Причудливых форм кактусы, невысокие бобовые кустарники да раскидистые сосны росли на необрабатываемых землях между полей.
Уэмак шагал в окружении воинов. Ночь прошла спокойно, без происшествий - уже хорошо. Косицтекатль обещал большую часть вооружённой охраны набирать из самых преданных воинов, дабы в случае чего сразу же пресечь любое нападение, как извне, так и изнутри. Командир и так понимал, какую надежду возлагает на него предводитель изгнанников, и даже гордился своей теперешней ролью. Сегодня он надел костюм ягуара - устрашающие боевые доспехи с плюмажем из перьев, демонстрируя готовность немедленно вступить в сражение при необходимости. Порой царевичу казалось, будто друг просто сгорает от нетерпения пролить чью-либо кровь.
Около полудня сделали короткий привал на выжженном пустыре, а затем продолжили путешествие. Беспокойство отступило, хотя по расчётам Уэмака прошли они меньше, чем за то же время днём ранее. Но беспокоиться не стоило. Всё же Кецалькойотль, скорее всего, ещё не вернулся в столицу, а войдя в город, наверняка задержится там, прежде чем отправиться в погоню. Войску, проделавшему такой быстрый изматывающий марш, наверняка потребуется заслуженный отдых.
Солнце уже начало светить в спину, когда путники спустились с плоскогорья и достигли пределов таинственного Атекуаутлана. Здесь решили ещё раз передохнуть, дабы набраться сил и попрощаться с покинутым родным краем. Сердце Уэмака учащённо забилось. Мужчина никогда не бывал здесь ранее, и открывшаяся картина произвела царевича сильное впечатление. Огромные деревья достигали высоты пирамид Ойаменауака. Их ветви отходили далеко от стволов, пересекаясь друг с другом. Казалось, будто многовековые гиганты обменивались рукопожатиями или стремились обняться. Оттуда вниз, словно бороды, спускались серебристо-серые гроздья растения пачтли, похожего на густой мох или лишайник. Они отбрасывали длинные узкие тени, создавая удивительную игру света под раскидистыми кронами. И оттого лес представлялся таинственным и даже зловещим. Болотные кипарисы стояли в воде, между ними вздымались странные конусообразные образования, вырастающие от корней, словно сама земля разверзла здесь свою пасть и обнажила острые зубы. А ещё они походили на сталагмиты, в то время, как висящие стебли пачтли напоминали сталактиты, так что Атекуаутлан выглядел, как гигантское пещерное озеро. "Будто уходим под землю, - подумал Уэмак, глядя на величественное творение природы, - воистину, здесь начинается другой мир". И снова тревога завладела сердцем молодого вождя. На сей раз она исходила откуда-то изнутри, от страха перед неизвестностью. И хотя в безмолвной картине затопленного леса не было ничего опасного, сама атмосфера места казалась угрожающей, порождая туманные предчувствия скорой беды. Пронзительный скребущий крик цапли заставил царевича вздрогнуть. Чем дольше стоять, тем хуже. Нужно идти, возможно, там под сводом бородатых ветвей опасения пройдут. Скорее бы.
Глава 7. Встреча непрошеных гостей
Истаккальцин шёл, вслед за Уэмаком и его охраной. Вода оказалась тёплой, а глубина редко где была более, чем по колено. Жрец подогнул плащ, пытаясь защитить ткань от намокания, а вот сандалии, скорее всего, очень скоро придут в негодность. Судя по карте, впереди должен вот-вот появиться большой участок суши, идти по которому быстрее и удобнее. А ведь кое-кто уже успел упасть, поскользнувшись или запнувшись о невидимую под слоем ила корягу. Полностью доверять плану местности, конечно, нельзя. Именно об этом священник не преминул напомнить царевичу. Ландшафт здесь менялся очень быстро: то берега размывало во время паводков, то наносы формировали новые островки, то речки и ручьи изменяли свои русла. Но следовать карте уж лучше, чем шагать наобум, по крайней мере создавалась иллюзия целенаправленного движения. Старший жертвователь понимал, главное на сегодняшний день - как можно сильнее удалиться от родного Ойаменауака. Перед отбытием он совершил церемонию возлияния духам Атекуаутлана. Пусть они не отвечают странникам, зато уж точно следят за ними, и войти на их территорию, не оказав должного почтения, означало бы верх непочтительности и даже вызов. "Пусть не помогают, но хоть не вредили бы", - рассуждал Истаккальцин. На виду у всех он взял ритуальные сосуды из мешка и, не приглашая никого, подошёл ко краю воды. Если хотят - присоединятся сами. Обернувшись, мужчина увидел лишь Несауальтеколотля, вопросительно глядевшего на наставника. Молча, главный служитель протянул мальчику курильницу.