Она улыбнулась сквозь слезы. По тону отца она поняла, что одержала победу.
— Весьма странный оборот дела, — заметил Теодор. — Ну хорошо, если ты думаешь, что от этого будет какая-нибудь польза, тебе лучше спуститься вниз и сказать своему князю Эугену, что он может получить этот миллион, если он ему действительно нужен. Я думаю, что у него будет достаточно гарантий, иначе Самсон Леви не имел бы с ним дела.
— Спасибо, папочка. Не ходи со мной, я лучше устрою это сама.
Она сделала ему легкий реверанс и исчезла. Рэксоул, у которого был талант, столь необходимый миллионерам, объединять несколько дел разом, большие с маленькими, вышел, чтобы отдать приказы о завтраке и вознаграждении для его помощника по предыдущей ночи, мистера Джорджа Хазелла. Затем он послал приглашение мистеру Феликсу Вавилону, попросив этого джентльмена позавтракать с ним. После того как он поведал Вавилону историю пленения Жюля, они долго обсуждали некоторые важные моменты управления отелем, и в особенности охрану винных погребов. Затем Рэксоул надел шляпу, вышел на Стренд, взял экипаж и двинулся в Сити. Порядок и природа его действий в тех краях слишком сложны для непосвященных, чтобы их здесь описывать.
Вернувшись в королевскую спальню, Нелла застала там и доктора, и великого специалиста, которые опять пришли проведать больного. Когда она вошла, эти два врачевателя только что отошли от постели своего пациента и тихо беседовали возле окна.
— Курьезный случай! — сказал специалист.
— Да. Разумеется… Так сказать, невротический темперамент, который погрузился в глубочайшее беспокойство. С одной стороны, крепкая натура, с другой — меланхолия, которые борются друг с другом, так что нет ничего странного, что результат этой борьбы кажется курьезным. А как, по-вашему, сэр Чарльз, есть какая-нибудь надежда?
— Если бы я впервые увидел его, когда он пришел в сознание, я сказал бы, что надежда есть. По всем правилам игры он должен был оправиться от удара по организму с отменной легкостью. Но когда я уходил отсюда прошлой ночью или, точнее, сегодняшним утром, то, говоря откровенно, не ожидал еще раз увидеть князя Эугена живым… не говоря уж о сознании и способности говорить. И я сейчас не думаю, что он оправится. Кажется, он сам не хочет этого. И более того, я думаю, что он до сих пор находится под влиянием мании самоубийства. Если бы у него была бритва, он перерезал бы себе горло. Вы должны присматривать за ним. Сделайте впрыскивание, если необходимо. Я приду еще раз после полудня. Мне сейчас надо ехать во дворец Сент-Джеймс.
И специалист поспешил прочь с глубоким поклоном и несколькими торопливыми словами вежливого утешения князю Эриберту.
Когда он ушел, князь Эриберт отвел оставшегося доктора в сторону.
— Забудьте все условности, доктор, — сказал он, — и скажите мне правду, просто как мужчина мужчине: способны ли вы спасти его высочество? Скажите мне правду.
— Здесь не может быть правды, — отвечал тот. — Будущее не в наших руках, князь.
— Но вы надеетесь на лучшее? Да или нет?
Доктор посмотрел на князя Эриберта.
— Нет, — сказал он коротко. — Не надеюсь. Я никогда не надеюсь, если пациент не на моей стороне.
— Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что его высочество не желает жить. Вы должны были это заметить.
— Да, заметил, и слишком хорошо, — сказал Эриберт.
— Вы знаете, в чем причина?
Эриберт утвердительно кивнул.
— Но не можете исправить этого?
— Нет, — сказал Эриберт.
Он почувствовал прикосновение к своему рукаву. Это была Нелла. Жестом она пригласила его выйти вслед за ней в прихожую.
— Если вы хотите, — сказала она, когда они остались одни, — князь Эуген может быть спасен. Я устроила это.
— Вы устроили это? — Он склонился перед ней почти в тревоге.
— Идите и скажите ему, что миллион фунтов, который так необходим для его счастья, будет скоро получен. Скажите ему, что он поступит сегодня.
— Но что вы хотите этим сказать, Нелла?
— Я хочу сказать то, что сказала, Эриберт. — Она взяла его за руку. — Только то, что сказала. Если миллион фунтов спасет жизнь князя Эугена, то он в его распоряжении.
— Но как… как вы это устроили? При помощи какого чуда?
— Мой отец, — ответила она мягко, — сделает все, о чем я его попрошу. Не теряйте времени. Идите и скажите Эугену, что дело улажено и что все будет хорошо. Идите!
— Но он не поверит в это… в эту несказанную, в эту невероятную удачу.