Красный и золотой были фирменными цветами ювелирного магазина «Драгоценности на радость». На полу лежал ярко-красный ковер, алые подставки служили постаментами для позолоченных торсов из папье-маше. У каждой фигуры было по нескольку пар рук, как у восточных божков. С их длинных тонких пальцев свисали сверкающие нити фальшивых бриллиантов. Призмы из кристаллических сланцев, кварца, других минералов, а возможно, из простого, ловко нарезанного стекла разбрызгивали вокруг разноцветные лучи. На прилавке лежал рулон оберточной бумаги, ярко-красной с золотыми листьями по полю. Продавец убирал ножницы, когда вошел Берден и протянул ему зажигалку.
— Мы не торгуем зажигалками. Я вообще сомневаюсь, чтобы кто-либо в округе имел такой товар.
Берден кивнул. Такой же в точности ответ он уже получил в четырех других ювелирных магазинах.
— Это произведение искусства, — продолжал продавец, улыбаясь, как человек, увидевший нечто редкостное и прекрасное. — Лет восемь или девять назад такую вещицу можно было купить и в нашем магазине.
Лет восемь-девять назад Анита Марголис была еще ребенком.
— В самом деле? — переспросил Берден без особого интереса.
— До того как мы приняли фирму от Скетчерда. Он считался лучшим ювелиром от Лондона до Брайтона. Старый мистер Скетчерд жив, его комнаты наверху. Если хотите побеседовать с ним…
— Боюсь, утекло слишком много воды, — прервал его Берден. — И я, и он будем понапрасну терять время.
Слишком давно это было. На дворе стоит апрель, а на Рождество Анита Марголис еще зажигала сигареты спичками.
Берден шел по Йорк-стрит. Окутанное дымкой солнце согревало серо-желтую пятнистую кору платанов, крошечные молодые листочки уже отбрасывали на тротуар беспокойные тени. Первое, что заметил Берден, выйдя на Хай-стрит, был автомобиль Киркпатрика у «Оливковой Ветви и Голубки». Если Мартин упустил его… Но нет, «форд» сержанта приткнулся у конца желтой полосы. Берден остановился на мосту через Кингсбрук и, чтобы убить время, погрузился в созерцание пары лебедей в брачном танце на глади соединившей их реки. Темная вода лишь слегка морщилась на обкатанных голышах. Берден ждал.
Лицо девушки помрачнело, когда вошел Киркпатрик. Она оглядела его с ног до головы и закрыла журнал, по-детски заложив нужную страницу собственным пальцем.
— Да?
— Я проходил мимо, — неловко начал Киркпатрик, и вот, решил заглянуть и поблагодарить вас.
Мартин продолжал выбирать поздравительную открытку. Он придал своему лицу слегка растроганное выражение, чтобы женщина с мопсом могла истолковать его как знак восхищения стихами на открытке.
— Это вам в знак моей признательности. — Киркпатрик сунул сверток между стопкой газет и подносом с шоколадными батончиками.
— Мне не нужны ваши подарки, — с каменным лицом проговорила девушка. — Я ничего для вас не сделала. Я взаправду вас видела. — В ее больших серых глазах появился испуг. Киркпатрик наклонился к ней, его волнистые каштановые волосы почти соприкасались с ее светлой головкой.
— О, конечно, — вкрадчиво сказал он, — вы видели меня, но дело в том, что…
— Все, проехали, — резко прервала его девушка. — Они не собираются больше беспокоить меня.
— Вы даже не хотите взглянуть, что в коробке?
Она отвернулась от Киркпатрика, ее головка была похожа на весенний цветок, поддерживаемый гибким стеблем. Киркпатрик развернул красно-золотистую бумагу и из коробочки, выстланной розовой ватой, вынул нитку блестящих камешков всех цветов радуги. Искусственные бриллианты, подумал Мартин.
— Отдайте их своей жене, — сказала девушка. Она поднесла руки к вороту своего свитера, и что-то серебристое блеснуло в ее тонких пальцах. — Мне это не нужно. У меня есть настоящие драгоценности.
Киркпатрик сжал губы, сунул ожерелье в один карман, скомканную бумагу — в другой и вышел, с треском захлопнув дверь. Мартин тут же подошел к девушке с открыткой в руке.
Девушка прочитала надпись.
— Моя дорогая бабуся? — спросила она насмешливо, и, как показалось Мартину, посмотрела на его начинающие седеть волосы. — Вы уверены, что вам нужна именно эта?
Мартин кивнул и заплатил девять пенсов. Девушка провожала его взглядом, и, обернувшись, он увидел, что она улыбается. На посту Мартин встретился с Верденом.
— Что это у вас? — спросил инспектор с тем же насмешливым выражением, какое было на лице девушки. Дрейтон, неохотно подумал он, действовал бы изящнее. Берден рассматривал каменистое русло реки и отражение арки моста на коричневато-желтой поверхности воды, пока Мартин пересказывал ему услышанное.