Для непосвященных может показаться невероятным, что общество, собравшееся в столь великолепных и знаменитых апартаментах, как Золотой зал «Гранд Вавилона», могло нуждаться в том, чтобы за ним присматривали. И тем не менее это было так. Через это маленькое окошко можно было увидеть странные происшествия и неожиданные лица, и не один европейский детектив бодрствовал здесь с результатами в высшей степени удовлетворительными.
В одиннадцать часов Теодор Рэксоул, находившийся в дурном расположении духа, и Нелла смотрели в маленькое зарешеченное окошко. Они бродили вдвоем по коридорам отеля, все еще непривычным для них, и совершенно случайно натолкнулись на небольшую комнату, из окошка которой открывался превосходный вид на бал мистера и миссис Самсон Леви. В этой маленькой комнате было совсем темно, если не считать проникавшего сюда света бальных канделябров.
— Хотела бы я знать, которая из них миссис Самсон Леви, — сказала Нелла, — и подходит ли ей это имя. Тебе бы не понравилось, если бы у тебя было имя вроде этого, отец? Нечто такое, что люди ухитряются носить вместо имени Рэксоул…
До них доносился звук виолончелей и мягкий, приглушенный гул голосов.
— Уф! — сказал Теодор. — Будь они прокляты, эти вечерние газеты! — воскликнул он без всякой связи, но искренне.
— Отец, ты сегодня вечером просто ужасен. Что такое сделали вечерние газеты?
— Ну, моя юная леди, они попросту затравили меня. После смерти молодого Диммока они словно с цепи сорвались.
— Но, отец, ты конечно же не ожидал, что дело обойдется без прессы. Ну а кроме того, раз уж речь зашла о газетах, то ты должен быть рад, что мы сейчас не в Нью-Йорке. Только представь себе, что могла бы сделать наша дорогая старая «Геральд» из маленькой выходки, которую ты позволил себе вчера вечером.
— Это правда, — признал Рэксоул. — Случись это в Нью-Йорке, все было бы точно так же. Но хуже всего то, что Вавилон уехал в Швейцарию.
— Почему?
— Не знаю. Думаю, внезапно потянуло в родные края.
— Ну а тебе-то какая разница?
— Никакой. Только я чувствую нечто вроде одиночества. Я чувствую, что нуждаюсь в человеке, на которого можно было бы опереться в управлении отелем.
— Отец, если ты это чувствуешь, то ты, должно быть, болен.
— Да, — вздохнул он, — я признаю, что со мной творится что-то странное. Но ты ведь не станешь отрицать, Нелла, что мы попали в самую гущу весьма подозрительных дел.
— Ты имеешь в виду бедного мистера Диммока?
— Частично Диммока, а частично и кое-что еще. Прежде всего загадочно исчезает эта мисс Спенсер или как там ее настоящее имя. Затем в твою спальню бросают камень. Затем я ловлю этого мошенника Жюля с Диммоком за какими-то сомнительными делами в три часа утра. Затем прибывает твой драгоценный князь Эриберт без всякой свиты, что, я уверен, является чрезвычайно странным и неподобающим для особы его ранга, и, более того, я застаю свою дочь в весьма интимной обстановке с упомянутым князем. Затем умирает молодой Диммок, и должно начаться следствие, а затем князь Эуген со свитой, которого ожидали к обеду, так и не появился…
— Князь Эуген не приехал?
— До сих пор нет, и дядя Эриберт чертовски о нем беспокоится и рассылает телеграммы по всей Европе. В общем, творятся хорошенькие дела.
— Ты и в самом деле думаешь, что между Жюлем и бедным мистером Диммоком что-то было?
— Думаю?! Я знаю! Говорю тебе, я видел, как этот негодяй прошлой ночью за ужином подмигнул Диммоку, что может означать…
— Значит, и ты заметил, как он подмигнул, папочка?
— А разве ты тоже?
— Конечно, папочка. Я собиралась рассказать тебе об этом.
Миллионер хмыкнул.
— Посмотри-ка, отец, — внезапно прошептала Нелла и указала на балкон прямо под ними. — Кто это?
Она указала на человека с лысиной, который, опершись на балконные перила, неподвижно всматривался в бальный зал.
— Ну, кто это?
— Не Жюль ли?
— Клянусь бородой пророка, это он!
— Возможно, мистер Жюль — гость миссис Самсон Леви.
— Гость или не гость, но он вылетит из этого отеля, даже если мне самому придется вышвырнуть его.
Теодор Рэксоул исчез без лишних слов, Нелла последовала за ним. Но когда миллионер добрался до балкона, не смог найти и следа Жюля ни наверху, ни в самом бальном зале. Не произнося вслух ни звука, но тихо шепча про себя злобные проклятья, он тщетно искал официанта повсюду, а затем наконец, пройдя по лабиринту коридоров и лестниц, вернулся на свой наблюдательный пост, чтобы заново осмотреть поле боя с выгодной точки обзора. К своему удивлению, он обнаружил в маленькой, темной комнате человека, который всматривался в окошко точно так же, как делал это он сам несколько минут назад. Услышав шаги, человек обернулся.