Как Данил ни ломал голову, не мог отыскать ни единого следочка. «Генштабист», конечно же, не показывал Верочке своих документов, адреса не оставил, домой к себе не приглашал, ссылаясь – ну, разумеется! – на сложности с супругой, с каковой вот-вот должен развестись по причине ее жизненной черствости и общей стервозности. Постельное общение происходило то на «квартире благородного друга», то в загородном пансионате, то у Верочки дома. Можно было, конечно, сориентировать Лемке по номеру машины, но Данил подозревал, что этот след приведет в тупик, – так оно обычно и бывает… Либо фальшак, либо тачка втемную позаимствована у абсолютно непричастного человека. И сам ничего не узнаешь, отрабатывая такой, с позволения сказать, «след», и засветишься…
– Ну честное слово, все так и было! – с надрывом протянула Верочка, постукивая себя в грудь сжатыми кулачками. – Ничего он от меня не требовал, ничего!
– Ладно, верю, – досадливо отмахнулся Данил. – И где же тебя с ним щелкнули?
Она решила, что самым лучшим будет потупиться:
– В том-то и оно, что у нас дома. На каждой второй фотографии интерьеры узнаются…
– Могу себе представить, – проворчал Данил. – Он в тот раз впервые был у тебя дома?
– Да нет, раз в третий. Один раз просто… заезжали на пару часиков, а второй… Во второй чуть ли не двое суток он у меня жил, Климов как раз летал в Шантарск на совещание…
– Ну, вот оно, – сказал Данил. – И спала, поди, крепенько, надо полагать? У него было время сделать слепки со всех ключей, а потом они преспокойно установили аппаратуру и преспокойно ее сняли в ваше отсутствие…
Наверняка так и было: Климов не держал дома ничего, связанного с его профессией, а потому в его квартире не устанавливали приборов, отметивших бы проникновение чужого, датчик, выявлявший микрофоны, у него имелся при себе, этого было достаточно… Стоп, а где этот детектор? Среди вещей, возвращенных Олесей, его не было.
И вообще, есть тут одна странность. Опять-таки профессиональная. Гораздо проще и безопаснее отщелкать «натюрель» на нейтральной территории, в том же предварительно подготовленном номере пансионата или «квартире друга». Это азбука секретной службы. Интерьеры в данном случае никакой роли не играют. Зачем же они полезли в квартиру? Была для них в этом какая-то и н а я выгода? Скажем, доступ в квартиру? Но зачем?
– Все так и было… – снова завела Вера.
– Я сказал, верю! – цыкнул Данил.
– Вы только поймите! Вас бы на мое место…
– Невозможно с точки зрения физиологии, – отмахнулся он. – Помолчи минутку, ладно? Верю я тебе, верю…
Во рту пересохло от бесчисленных сигарет, выкуренных им за три часа р а б о т ы. Достав из холодильника первую попавшуюся баночку, Данил рванул кольцо и жадно присосался к овальному отверстию.
Микрофоны Серегин детектор непременно засек бы. Доступ в квартиру, доступ… Вербовочка на сексе, нечто подобное мы, не исключено, имеем в случае с… Стоп, не пори горячку…
Он решительно встал:
– Собирайся. Приведи себя в порядок, подмажься в темпе и поехали…
– Куда? – боязливо поинтересовалась она.
– К реке, груз к ногам привязывать… – огрызнулся Данил. – Домой к тебе, куда же еще? Документы у тебя там? Ну вот… Заберешь вещи, документы – и вернемся сюда. Здесь и останешься, пока я тебя не переправлю в Шантарск. Негоже быть грубым со вдовой, но скажу тебе откровенно – катись в Шантарске на все четыре стороны, и точка.
– Спасибо…
– Не за что, – хмуро сказал он. – Давай поживее.
Почти вприпрыжку спустился по лестнице, распахнул дверь в комнату, где Паша с Довнаром безмятежно играли в шахматы, с порога распорядился:
– Паша, на крыло! Ты шофера не отпускал?
– Нет, конечно.
– Сейчас поедем к Вере. Потом объясню детали. – Он повернулся к Довнару. – Жор, а ты садись на телефон, выясни в темпе, когда ближайший рейс на Шантарск. Если завтра нет, нужен билет на Москву, на ближайший. И в темпе, в темпе!
Глава четвертая
События пришпорены
Закрыл дверь, повернулся и резво направился по коридору к кабинету Климова. Был стопроцентно уверен, что никаких роковых тайн там не обнаружится, но и откладывать осмотр не стоило.
Присмотревшись к замочной скважине, безошибочно выбрал из климовской связки ключ с черным пластмассовым колечком, и не ошибся, конечно.
За три месяца, с тех пор, как Данил был тут в последний раз, ничегошеньки в кабинете не изменилось. Тот же аскетический, спартанский стиль, свойственный шантарскому кабинету покойного в «Интеркрайте». Практически ничего лишнего – стол, стул, сейф, узкий невысокий шкаф, картина на стене. Понадобилось менее минуты, чтобы с помощью мнимого транзистора определить: ни единого «жучка» в комнате не было.
Так, это определенно ключ от сейфа…
И сейф, и ящики стола оказались, как и следовало ожидать, почти пусты. Вопреки расхожему мнению непосвященного народа, в кабинете не было ни единой бумажки, хотя бы отдаленно подходившей под категорию «секретно». Все секреты надежно помещались у Климова в голове, – а вот где они находились теперь, это, знаете ли, интересный вопрос и тема для дискуссии…
Немного рабочих документов «Клейнода». Данил их пролистал в быстром темпе – никаких зацепок. Странички перекидного календаря чистые, некоторых недостает – Климов скрупулезно соблюдал инструкции и листочки с какими бы то ни было записями изничтожал ежевечерне. А записи делал фломастером, так что на соседствующих листках они никак не могли отпечататься.
Телефонный справочник, карта города, пара авторучек, чистая бумага, несколько газет, кое-какие заголовки подчеркнуты красным – эти статьи Данил сегодня уже просматривал у Лемке. Унылая бредятина о «ядерном следе», не отягощенная и тенью логических аргументов или доказательств.
Так… А вот это уже интереснее, господа. Данил присел на краешек стола, присмотрелся к карте Рутении. Довольно большая и подробная, она была сложена так, что сверху оказался узкий прямоугольник со столицей и районами, примыкающими к ней с севера и северо-востока. Знакомые места. Красным фломастером уверенной рукой на карте нанесен почти правильный круг – будучи пьяным, не имея циркуля, столь безукоризненную геометрическую фигуру вряд ли выведешь. Если соотнести с масштабом карты – круг охватывает пространство примерно сорока километров радиусом. Центр где-то в окрестностях Калюжина, а может быть и Глембовки, – деревни здесь расположены не по-сибирски густо, так что не определить точно. Граков в круг не попадает… железная дорога тоже… В круг попала сельская глубинка, район, абсолютно ничем не примечательный, сплошь занятый тихими, невеликими деревушками, «железка» проходит в стороне, все основные автострады проходят в стороне. Провинция в кубе. В некоторых отношениях – прямо-таки другая планета, где жизнь течет совершенно по-иному, нежели в столице и даже маленьких городках. Единственное, что может сойти за достопримечательность, – это исток той самой речки Березины, которую многие наполеоновские вояки видели потом в ночных кошмарах. Как раз в том районе и брала начало Березина.
Все. Карта – единственное, что Данилу было здесь непонятно. Одно он знал совершенно точно: о н Климову заниматься этим районом не поручал, да и все его прошлые поручения, все направления работы касались исключительно столицы.
Развернув и тщательно осмотрев карту, Данил не обнаружил каких бы то ни было иных пометок. Спрятав ее во внутренний карман, задержался в двери, еще раз окинул комнату цепким взглядом.
Когда человек, до того служивший безупречным образцом ретивого служаки, скатывается в гусарский разгул или попросту без особых затей начинает попивать и манкировать своими обязанностями, это всегда отразится на помещениях, где он живет и работает. Если знаешь человека достаточно хорошо, изменения бросятся в глаза – и они обязательно будут, пусть в мелочах…
Однако сейчас Данил не подметил ничего, что работало бы на версию о «разболтавшемся вдали от начальства гуляке». Ничего. На труды уборщицы безукоризненный порядок не спишешь – у нее была строжайшая инструкция подмести пол, вымыть его при необходимости и этим ограничиться, не интересуясь ни столом, ни шкафом, в каком бы состоянии они ни были.