Сидя на старой постели, Толуй принял чашу соленого чая с молоком своими огромными ручищами и шумно выхлебал его. Басан и Унэген вошли и поклонились пастуху и его жене, которые смотрели на чужаков с откровенным ужасом.
– Вам нечего бояться, – успокоил их Басан, принимая чай, чем заслужил презрительный взгляд Толуя.
Молодому воину было наплевать на всех, кроме Волков.
– Мы ищем женщину с пятью сыновьями и дочерью, – сказал Толуй.
Голос был слишком громким для маленькой юрты. Жена пастуха подняла испуганный взгляд, и у Унэгена с Басаном сердца заколотились быстрее. Толуй тоже заметил взгляд женщины.
– Ты их знаешь? – подался он вперед.
Пастух отшатнулся, явно перепуганный видом огромного чужого воина.
– Мы слышали о них, но где они – не знаем, – ответил он.
Сидя неподвижно, чуть приоткрыв рот и обнажив белые зубы, Толуй в упор смотрел на пастуха. Находиться в юрте стало опасно, и все это ощутили.
Тут вбежал маленький мальчик и резко остановился, увидев чужаков в доме родителей.
– Я заметил лошадей, – сказал он, глядя на всех большими темными глазами.
Хмыкнув, Толуй поймал мальчика, посадил на колено, перевернул вверх тормашками и стал подбрасывать. Мальчик захихикал, но лицо Толуя оставалось непроницаемым, и пастух с женой оцепенели от ужаса.
– Нам надо их найти, – сообщил Толуй, громким голосом заглушая смех ребенка, которого без видимых усилий держал на вытянутых руках и подбрасывал так, что мальчик становился ему на колено.
– Еще! – выдохнул мальчик.
Женщина поднялась, но муж схватил ее за руку.
– Вы их знаете, – уверенно заявил Толуй. – Скажите, и мы уйдем.
Он снова перевернул их сына вверх тормашками, не обращая внимания на его восторженные вопли. Склонил голову набок в ожидании их ответа.
– Женщина с сыновьями живет в дне езды отсюда, на севере. У них всего две юрты и несколько коней. Они мирный народ, – прошептала женщина.
Толуй кивнул, наслаждаясь властью над этими людьми, пока их сын был в его руках. Напряжение в юрте стало почти невыносимым, но тут он поставил мальчика на землю и подтолкнул его к родителям. Мать обняла сына и закрыла глаза.
– Если вы солгали, я вернусь, – предупредил Толуй.
В его темных глазах читалась явная угроза, а его огромные руки легко могли разорвать ребенка. Пастух упорно отводил взгляд и смотрел в пол до тех пор, пока Толуй и его спутники не покинули юрту.
Воины вышли наружу, и Толуй заметил большую собаку, появившуюся из-за юрты. Пес был слишком стар для охоты и глядел на чужаков белесыми полуслепыми глазами. Толуй осклабился, и пес ответил глухим гортанным рыком. Воин, хмыкнув, уверенно и быстро схватил лук. Басан нахмурился, когда увидел, как Толуй целится в собаку. Стрела вонзилась псу в глотку, и он задергался и будто закашлял. Мужчины ударили коней пятками и ускакали прочь.
Чуть позже они остановились отдохнуть, стали готовить мясо. Толуй находился в добром расположении духа. Вяленая баранина была не очень свежей, сыр чуть подванивал и пощипывал язык.
– И что велел сделать хан, когда мы их найдем? – спросил Басан.
Толуй сердито посмотрел на старшего воина, словно тот своим вопросом нарушил мирный ход его мыслей. Ему нравилось усмирять воинов взглядом, а они шарахались от силача, который одним ударом кулака сбивал коня на колени. Толуй не отвечал, пока Басан не отвел взгляда. Еще одна маленькая битва была выиграна.
– Что захочу, то и сделаю, – заявил Толуй, наслаждаясь победой. – Хотя сам хан приказал приволочь к нему старших. Привяжу их к хвостам коней и заставлю бежать всю дорогу.
– Может, это не те, кого мы ищем, – напомнил молодому воину Унэген. – В конце концов, у этих есть юрты и лошади.
– Посмотрим. В любом случае коней мы угоним, – сказал Толуй, улыбаясь своим мыслям.
Илак и не предполагал, что тут можно чем-нибудь поживиться, но никто не станет оспаривать права Толуя на имущество семьи Есугэя. Их судьба была решена в тот день, когда племя их бросило. На них не распространялся закон гостеприимства. Это были бродяги, у которых нет хана, защищающего их. Толуй рыгнул и засунул руки поглубже в рукава халата, намереваясь заснуть. Хороший выдался день. Вряд ли настоящий мужчина может пожелать большего.
Смахнув с глаз пот, Тэмучжин скрепил последние жерди для небольшого загона для коз и овец, готовых дать приплод. Маленькое стадо увеличивалось, так как ртов в семье было не много. Два года назад братья вместе со странниками отправились продавать шерсть и мясо в обмен на войлок. Они наторговали достаточно, чтобы сделать две маленькие юрты, и от взгляда на них у Тэмучжина всегда становилось легче на душе.