Последующие минут 40 Айад и не запомнит, как добралась до своей квартиры. Мозг, на фоне шоковой реакции, попросту отключился и работал на автомате. Он не вспомнит, как девушка села в такси, как не доехала квартал, дабы пройтись и попытаться собрать мысли в кучу от прохладного летнего воздуха. Он не оставит в памяти и то, как она купила с улыбкой на лице пару бутылок вина, попутно обмениваясь с милым сонным продавцом номерами и фразами о том, что у Дэхьи всего на всего праздник с подругами.
Только ступив на порог собственной уютной квартиры и закрыв за собой дверь, девушка начнёт запоминать, как обессиленно уперлась о стену, скатываясь по ней на пол и утыкаясь лицом в ладони. Сколько она так просидела – было трудно счесть. Всё время стало одной кашей с чувствами и мыслями. Всегда брюнетка старалась быть сильной и со стойкостью проходить через сложности, что ей преподносила жизнь, и вот только сейчас она дала слабину. Ту неприятную и солёную, которую не смела показывать даже себе. Увольнение стало лишь крайностью, которая, подобно острой скале, разбила мощную волну на множество вспененных капель и дала ей пролить свои болезненные эмоции.
Жадно хватая воздух ртом и обжигая щёки несдерживаемыми слезами, танцовщица с трудом смогла подняться и ватными ногами дойти до стационарного телефона, набирая знакомый номер коллеги. Пока шли гудки, девушка начала чуть переводить дыхание, стараясь, как и всегда, взять себя в руки. Голос стал чуть чётче, но кристальные слезинки всё также без перебоя стекали по ланитам, оставляя на коже быстровысыхающие следы.
— Привет. Можешь завтра утром забрать у Маккормик мои вещи и приехать к часам 4? – быстро протараторив всё, девушка заранее поблагодарила подругу, которая и без лишних расспросов согласилась заспанным голосом.
Благо, Ирэн была одной из тех, кто понимал, надо ли спрашивать в данный момент что-либо или стоит отложить разговор до более подходящего времени. Айад часто предпочитала справляться со всем самостоятельно и Краус знала это лучше всех за год их общения.
Квартира была освещена лишь лунным серебристым светом, лучи которого пробивались через большое не зашторенное окно, падая на мебель и отчерчивая её силуэты. Девушка жила тут не так долго. Около месяцев трёх или четырёх. И в самые первые дни переезда она уже облагородила каждый уголок, делая из пустоватой комнаты нечто уютное и комфортное. Современная стилистика, сочетающаяся с антуражем арабских стран, радовала не только глаз своим видом и обстановкой в квартире, но и качеством. В светлых обоях, мягкий синий двухместный диван с миниатюрными, декоративно-исписными подушками, и напротив книжный шкаф с проигрывателем, книгами и сувенирами. Всё это представляло собой что-то вроде гостиной, где сейчас стояла девушка, плавно кладя трубку и прерывая короткий разговор с подругой, попутно разматывая с пальца пружинистый провод телефона. Брюнетка уже привыкла глазами к тьме квартиры, начиная трезветь от нахлынувших эмоций, взглядом отмечая каждую вещь комнаты.
Деревянный кофейный столик шведского производства был в этой квартире ещё от хозяев, что сдают Дэхье квартиру. Можно сказать, эта вещь – их гордость и важная часть в обители. Он и вправду был хорошо сделан, из прочного и прекрасного чёрного, или «Мореного», дуба, который незаконно спилили в далёком 1934 году и перевезли на продажу с юго-восточной части Вирджинии. Да и несмотря на небольшой с виду размер, он имел достаточно места благодаря ящичкам снизу, где девушка хранила документы. Почему именно там? Они находятся прямо снизу, почти что являются основной опорой всей конструкции, и были просто мало заметны за счёт дизайна. Их было нельзя так легко заметить, пока не начнёшь осматривать или передвигать эту часть мебели. Даже Айад узнала о них спустя полтора месяца проживания.
Но этот столик хорош в глазах хозяев не только своим видом и качеством. Он нёс за собой и интересную историю, храня её в себе не первый год. Пожилые арендодатели на фоне возраста неосознанно погрузили брюнетку в рассказ о том, как этот столик путешествовал с ними из самого первого фермерского дома где-то на окраине штата Айова. В связи с многочисленными переездами, мебель часто подвергалась царапинам и разрушению, но из раза в раз, из-за дани памяти и уважения, хозяева тратили деньги на починку стола. Дехья так же, скорее всего как и читатель, задалась вопросом:
«- Не проще было бы купить такой же? Он был бы новее и прочнее старого...»
На это старики лишь смеялись и продолжали рассказ о ценности этой вещи. Она – была единственной мебелью, что сохранилась после пожара. Чудо, не иначе. Но это была чистая правда. От огня сбоку даже осталась небольшая опалённая часть, делая и без того тёмную древесину вовсе чёрной, из раза в раз напоминая о том дне.
По несчастной случайности от аномальной жары, фермерский дом арендодателей сгорел дотла, оставляя их буквально без всего и заставляя тем самым искать новое пристанище, возя с собой по всему США один единственный столик, который был одной памятью об их прекрасной молодости.
Теперь, каждый раз, как девушка смотрит на этот кофейный невъебенный столик, у которого история прописана лучше, чем у всех персонажей автора, Дэхья тяжело вздыхает, вспоминая, на что она могла бы потрать то время, которое её не отпускали эти пожилые люди, ведая историю важной для них вещи. Даже сейчас эта реакция девушки распространилась по тишине комнаты неким эхом, переплетаясь с мимолетно проезжающими на улице машинами, более успокаивая разум и состояние.