А теперь передаю слово нашим дедам. Они рассказали эту историю вместе, в два голоса, каждый от своего имени и со своей точки зрения. Когда замолкал и задумывался один, нить истории продолжал другой. И пусть как тогда зазвучат их живые голоса: густой резковатый бас Сергея Алексеевича — старшины Нестеренко и мягкий ироничный баритон Павла Петровича — его друга детства и юности — рядового Гроне. Они рассказывали о событиях той поры то обстоятельно и серьезно, и их голоса поднимались до патетики или подрагивали от тщательно скрываемых слез. Иногда они вспоминали свои ошибки и предубеждения, и тогда тон их рассказа становился язвительным и критичным. То вдруг вспоминали какие-то веселые подробности своей озорной юности, и они хохотали и хлопали друг друга по плечу как мальчишки.
ЧАСТЬ 1
Рассказывает Сергей Алексеевич — старшина 141-го горно-стрелкового полка НКВД Нестеренко
Далее просто: «Рассказывает старшина Нестеренко».
24 августа 1942 года начался штурм Грозного. Немецкие войска рвались к грозненской нефти, все моторы их многочисленной армады боевой техники остро нуждались в горючем; нефть была подобна черной крови, питающей ненасытные утробы вампиров войны — танков и самолетов. Но гитлеровское наступление захлебнулось под станицей Червленной, родиной моего деда, казачьего сотника Нестеренко. Немецкий генерал Руофф получил задание взять населенные пункты Наурскую и Мекенскую, чтобы ударом с севера отсечь и окружить грозненскую группировку, для чего под Наур были стянуты танковые и механизированные части вермахта. Советские войска были намного хуже вооружены, но у наших была сильнее воля к победе — ведь они защищали наши родные дома, своих жен и детей.
Однако наша часть НКВД, вместо того чтобы бить врага на фронте, была вынуждена охранять от бандитов тылы. Но разве нам было легче, чем фронтовикам?! Их враг был ясен и понятен, наш враг прятал свою подлую личину и нападал из-за угла, под покровом ночи. Националисты сколачивали банды из жителей горных аулов, которые громили сельсоветы, убивали коммунистов, нападали на советские государственные учреждения, отделы НКВД, а также на военные гарнизоны.
Уже несколько месяцев мы охотились за одной из банд, входящих в группировку Р. Сахабова. Мы знали, что они действуют в тесной связи с группой немецких парашютистов. Мы не раз устраивали на них засады, но эти дьяволы каждый раз умудрялись выскочить из капкана. Недавно они взорвали мост узкоколейки в Галашкинском районе, потом была попытка нападения на лесопильный завод в Мужичах. Правда, охрана оказалась на высоте, и диверсанты, потеряв в перестрелке одного из своих, вынуждены были отступить.
Не знаю, кой черт дернул меня на рассвете пойти одному на горный родник — наверняка это один Аллах ведает. Впрочем, могу признаться, что у этого черта была толстая черная коса до пояса, осиная талия и огромные карие глаза с пушистыми ресницами. Звалась эта чертовка Фатима и каждое утро, грациозно покачивая бедрами, спускалась к роднику за водой. Мне было всего 23 года, я был молод, беспечен и по уши влюблен.
Прыгая с камня на камень, как горный козел, я быстро спустился к роднику и, раздвинув густые заросли кизила, любовно прошептал: «Фатима…»
Впрочем, последняя буква ее имени буквально застряла в моей глотке. То, что я увидел, было совершенно не похоже на юную красавицу-горянку! Хотя тоже начиналось на слог «Фа».
В полутора метрах от меня сидел на корточках здоровенный малый в зеленом камуфляже, с закатанными по локоть рукавами, и набирал воду в армейскую фляжку. Черный «шмайсер» лежал в траве у его ног.
На пару секунд мы застыли, остолбенело глядя друг на друга.
Он прыгнул первым. Сильное тренированное тело распрямилось как сжатая пружина, кулак размером с пивную кружку летел мне в лицо. Я успел уклониться и, в свою очередь, влепил ему хук с правой.
Рассказывает Павел Петрович — рядовой вермахта Вольфганг Пауль Гроне
Далее просто: «Рассказывает рядовой Гроне»
Oh, mein Gott! Откуда на мою беду свалился этот русский амбал! Моей главной ошибкой стала моя самонадеянность. Видимо, прочно вдолбили нам в головы мысль о расовом превосходстве. Я чувствовал себя тогда этакой всемогущей белокурой бестией, сверхчеловеком… Но давайте ближе к делу.
Я не воспользовался автоматом, так как не хотел стрельбой поднимать лишнего шума. Все-таки я был специально обученный десантник и понадеялся справиться с советским солдатом голыми с руками. Это он мне потом сказал, что несколько лет занимался боксом в заводском клубе, был чемпионом района в тяжелом весе. Как сейчас говорят, «круто я попал…».