Щелкнул лифт, и она поднесла палец к губам, Гриня молча закивал, выпустил ее из лифта, закрыл дверь, стараясь, чтобы она не щелкнула. Но дверь все равно громко щелкнула, блондинка опять поднесла палец к губам. Гриня показал пальцем на свои ботинки, она утвердительно наклонила голову. Гриня снял ботинки и так, с сумкой через плечо, с кейсом в одной руке и с ботинками в другой, в белых носках, почапал наверх. Блондинка бесшумно следовала за ним. У дверей квартиры она вынула из кармана изящного пиджака связку ключей, стала открывать дверь, но замок плохо поддавался. Гриня молча отстранил ее руку и одним движением открыл дверь.
Они сидели в кухне хорошо обставленной однокомнатной квартиры. На столе стояла тарелка с сыром и колбасой, два яблока и чай.
— Простите, я очень устала и, честное слово, готовить не могу.
— Что вы? Я после ресторана. На два дня наелся.
Он все еще находился в порядочном подпитии, но держался вежливо и достойно.
— Хотите выпить? — предложила она.
Гриня отвел глаза в сторону.
— Вообще-то я совершенно не пью. Сегодня — это случайно.
— Это хорошо, терпеть не могу пьяниц, У меня в сумке бутылка хорошего вина. Везла в подарок.
— Ну, если капельку.
Она быстро вышла из кухни и вскоре вернулась с бутылкой марочного вина.
— Простите… но штопор куда-то затерялся.
Гриня небрежно усмехнулся:
— Имеется много способов.
Он ударил донышком бутылки об ладонь, пробка наполовину вылезла. Гриня зубами вынул пробку, поднес бутылку к фужеру блондинки. Та загородила его рукой.
— Нет, нет. Я вообще не пью.
— Символически.
Он плеснул ей немного, а себе налил доверху. Поднял фужер.
— Выпьем за вас Вы такая красивая. Я вам желаю хорошего мужа.
Он с удовольствием, не отрываясь, выпил до дна. Блондинка к своему еле прикоснулась, сказала:
— Наливайте еще. Это марочное вино — его нельзя оставлять! Испортится.
Гриня снова налил себе полный фужер, выпил.
— Очень хорошее вино! — он пристально посмотрел на хозяйку. — Скажите откровенно: вот вы такая… могли бы выйти замуж за такого… в общем, за такого, как я?
— Я не девочка. И давно поняла, что в мужчине главное, чтоб он был человек хороший.
Гриня заулыбался.
— Это как раз я… «человек хороший»!
Блондинка рассмеялась.
— Мы заболтались. Давайте лучше отдыхать. Уже поздно.
В большой комнате на широкой кровати лежала под одеялом блондинка. Гриня под постельным покрывалом, покряхтывая, крутился на узеньком «дворянском» диванчике. Его кейс стоял в изголовье. В комнате был розовый полумрак от небольшого торшера.
Гриня, перевернувшись в очередной раз, приподнял голову, тихо спросил:
— Вы спите?
Блондинка открыла глаза.
— Нет. Что-то разволновалась, не спится.
— Я вам что хочу сказать… Я никогда не видел такой прекрасной, как вы. Можно мне к вам на минуточку?
— Вы с ума сошли!
— Нет, нет! — поднялся и сел на диванчике Гриня. — Вы не думайте, я же слово дал! Я просто полежу рядом с вами. Я ничего такого, честное слово!.. Можно?
Блондинка помолчала.
— А вдруг вы больны? Откуда я знаю? Может, у вас СПИД?
— Ни в коем случае. Нас проверяют. Мы рыбаки. Рыбу ловим!.. И вообще, я только что из рейса. Полгода в океане болтался. А там одни акулы.
— А в Африке?
— И в Африке — ни в коем случае!.. Там нас не выпускают. Запрещено Министерством здравоохранения! Можно?
Блондинка промолчала… Потом широким движением откинула одеяло, открыв свое обнаженное тело.
Гриня, ахнув от восхищения, одним прыжком преодолел расстояние до кровати, накрыл ее собой. Она крепко обняла его шею руками, прижала к себе, впилась губами в его губы. Через несколько секунд голова ее откинулась на подушку, она простонала раз… другой — и зашлась в продолжительном, страстном крике.
…На залитой солцем палубе матросы играли в «жучка». Гриня, отвернувшись, выставил ладонь.
Боцман размахнулся обеими, сцепленными в замок, руками, изо всех сил врезал по грининой ладони. Гриня дугой взмыл в воздух и, перелетев через борт, упал в воду.
— Человек за бортом!!! — закричали матросы, и раздались громкие прерывистые звонки корабельной тревоги…
К барахтающемуся в воде Грине приближался косой плавник акулы… Оглянувшись, он с ужасом увидел, что плавник был уже рядом с ним.
Звенели звонки…
Гриня один лежал на широкой кровати. Тревожные звонки продолжали раздаваться, потом к ним присоединился громкий стук в дверь. Гриня обалдело потряс головой, поморщился, сел в постели, оглядел комнату. С трудом сообразив, где он находится, сполз с кровати и, широко зевая, в одних трусах пошел к двери. Не отпирая, спросил:
— Это ты, рыбка?
На лестничной площадке у квартирной двери стояли два дюжих омоновца с автоматами, в бронежилетах и касках, рядом с ними — следователь в гражданском, его молодой помощник и маленькая старушенция-соседка.
— Я спрашиваю, кто там? — снова спросил Гриня из-за двери.
Следователь, кивнув старушке, дернул ее за рукав. Соседка старательно подыграла «нежным» молодым голосом:
— Это я… твоя рыбка. Открой.
Щелкнул замок. Омоновцы, распахнув дверь, ворвались в прихожую. Схватили голого Гриню, повалили и за волосы прижали к полу.
Следователь повернулся к соседке:
— Вы знаете этого человека?
— Первый раз вижу, — перекрестилась старушка. Гриню подняли и поволокли на кухню, соседка заторопилась следом, приговаривая на ходу:
— Вот жулики проклятые!.. Соседи на даче, а они здесь шуруют!
На кухне, в солнечном луче, пересекавшем стол, лежал раскрытый пустой кейс Грини. Рядом светились бокалы, стояла бутылка из-под вина, сдвинутые в сторону тарелки с недоеденной закуской. Следователь сидел за столом, разложив на чистом месте бумаги, Гриня напротив него на табурете, омоновцы подпирали косяки двери. Из щели между ними выглядывала соседка.
Следователь вел допрос.
— И много денег она у тебя увела?
— Много. Полный был, — понуро ответил Гриня, кивнув на кейс.
Соседка просунулась из-под руки омоновца:
— С ума сойти!.. — И доложила следователю: — А ведь какая нахальная: ты запиши — всю ночь орала, как зарезанная!
— А почему орала — недоуменно посмотрел следователь на Гриню.
Гриня отвернулся, опустил глаза. Следователь кивнул:
— Понятно!.. Пили?
— Она нет. А я пил, — показал на бутылку Гриня. — Вот это вино, — усмехнулся. — Марочное.
— Понятно, — следователь повернулся к помощнику. — Миша, возьми на экспертизу.
Миша двумя пальцами поднял за горло бутылку, опустил в целлофановый пакет, поглядел на смурного Гриню:
— Я и без экспертизы могу сказать — клофелин.
— И это понятно. Проверь на пальчики.
Миша быстро достал мягкую кисточку с порошком, нанес его на поверхность бутылки, тщательно оглядел.
— Вроде не видно.
— Фужерчики.
Миша помазал фужер блондинки.
— Тоже не видно, — мазнул по бокалу, из которого пил Гриня, жирный узор выступил на стекле, — А здесь навалом.
— Это мой бокал, — сказал Гриня.
Следователь снова кивнул.
— Конечно… Опытная стерва. Значит, фамилию ты ее не знаешь?
— Не знаю, — вздохнул Гриня.
— А имя?
— Тоже не знаю, — Гриня стыдливо покраснел.
Омоновцы заулыбались. Один из них весело спросил:
— А частушку знаешь?
Гриня не понял вопроса:
— Какую еще частушку? Омоновец радостно продекламировал:
— помолчал, прищурил глаз,
— Тьфу! — скрылась в щели между омоновцами соседка.