Сразиться за место под солнцем или умереть. Победить болезнь с таким сложным названием или сдаться. Дельфин намного меньше акулы, но он все равно плывет на нее со всей скоростью, на которую только способна тоненькая ручка девочки, в которой такой громадной кажется отцовская отвертка. Акула нехотя отплывает в сторону, но это только обманный маневр, акула ждет. Ждет, когда дельфин подплывет слишком близко. Лика хватает оба инструмента и сталкивает их со всей силы. Акульи челюсти плоскогубцев щелкают и кромсают отвертку-дельфина, а тот острым концом лезвия колет бок акулы, оставляя на блестящей серой поверхности железа тонкие белые царапины. Акула убивает дельфина, но и дельфин убивает акулу, душит ее, прижимая к темному илистому дну, с которого совсем не видно солнечного света. Здесь очень глубоко, полная тьма.
Акула убита, и риф спасен. Маленькие рыбки взваливают на свои тонкие спины тело дельфина и несут его к темной пещере под рифом. Они сбрасывают труп с обрыва в бескрайнее синее море, в глубокое синее море, которое молча принимает очередную жертву. Так на рифе проходят похороны. А тело акулы так и бросили на дне, и ил скрыл все следы. Рыбки смогли спокойно жить долго и счастливо, а Лика вздыхает про себя, что сказка закончилась, а впереди еще целый серый и скучный день. Она снова отматывает в воображении сказку назад, начинает оттачивать бесконечные подробности. Как большая акула была маленькой, училась в школе, ее там обижали, а потом она выросла и стала очень злая. Как дельфин боялся свою маму и подолгу уплывал из дома, чтобы посмотреть на морской рассвет. Дельфину везло, он мог плавать, куда захочется, а вот Лика привязана к дому намертво. Цепью. Она тут как привидение, скитается по комнатам, разве что цепями не гремит и не воет в трубу по ночам. Лике даже больше жаль акулу, чем дельфина, она была такая большая и сильная, а ее убили. И еще она была такая одинокая..
За дверью шум, дверь отворяется и входит мама. Ей тоже скучно сидеть в пустом доме, когда она не на работе, ей просто нечего делать. Решила вот заглянуть к дочери. Лика не любит, когда игру прерывают, так она сбивается с мысли и забывает ход событий. Ксения, сама не зная от чего, виновато смотрит на дочь. Та опять копошится с Олеговыми инструментами, на холодном полу.
-Лика, перейди на кровать, простудишься, - устало окликает мама, дочь молча сгребает игрушки и переползает на койку. Тут играть скучнее, стол не с той стороны, как надо в игре, и покрывало мнется, и игрушки падают. А где вы видели акулу, которая плывет и падает?
Ксения наблюдает за Ликой. Девочка иногда выглядит такой взрослой, что подступиться страшно. У нее такое сосредоточенное напряженное выражение лица, она упрямо смотрит на плоскогубцы и украдкой - на мать. Она не хочет играть при матери, пропадает суровое очарование одиночества. Ксения тоже росла одна, в семье рыбаков, вечно пропадавших в рейсах, поэтому она может понять дочь, просто ей некогда. Все рассосется само собой, как и было с ней, она просто выросла и уехала от родителей. А Лика никуда не уедет, понимает Ксения. С ней придется нянчиться до конца, ее болезнь неизлечима. Ну почему она так смотрит на свою мать?
-Лика, а во что ты играешь? - Ксения подсаживается к дочери на койку, та скрипит, и Лика непроизвольно вздрагивает.
-Да так, - тянет она, не зная, что сказать. - в морской риф.
-И кто это? - мама берет из упирающихся рук дочери плоскогубцы и рассматривает их на свет. Лика отодвинулась на край койки, смотрит почти что исподлобья. Иногда родная дочь напоминает ей дикого зверька, загнанного в угол. Смотреть противно. И где-то у сердца колет осознание собственной вины - сама такую воспитала, теперь расплачивайся. Ксения не любит этого чувства, ей лучше плыть по инерции, она редко отваживается выйти на открытый бой с акулой - собственной жизнью.
-Это большая акула, - неохотно говорит Лика. Мама сдерживает смех. Какая же это акула, это плоскогубцы, хочется ей сказать, но она понимает, что это обидит Лику и молчит. Мать молчит и дочь молчит. Лика понимает растерянность мамы. Она вообще все понимает, хотя родители считают ее дурочкой. Мама не знает, как говорить с Ликой, она уже нетерпеливо ерзает на койке, ей скучно. - А это дельфин, он борется с акулой - Лика пытается заинтересовать маму, показывает ей папину отвертку, что-то объясняет. Она видит, мама не понимает и слушает из вежливости, и это ее злит. Ну почему мама ничего не понимает?
-А может, я тебе сказку расскажу? - жалобным тоном говорит мама. Раньше она такого не предлагала, наверно, ей очень-очень скучно. Мама вытягивается на койке, а Лика ложится к ней на колени. Такие минуты Лика обожает, она чувствует единство с мамой. Она слышит стук маминого сердца, оно бьется упругими толчками, она слышит, как мама дышит. Мама думает пару минут, потом пытается рассказывать сказку.
-В давние-давние времена жила на земле одна принцесса. У нее были длинные волосы, до земли. Боясь за нее, родители заточили принцессу в высокой башне, где жил дракон. Он должен был охранять принцессу, пока ее не спасет прекрасный принц. Принцесса очень долго ждала принца, а его все не было....- Тут мама замолкает и смотрит в окно, потеряв нить сказки. Она не знает, что можно придумать дальше. Нужен хороший конец. Лика могла бы придумать, но маме не понравится, что принцесса спрыгнула с окна башни и улетела на облако, как они все говорят. На облако люди не улетают, они умирают. У соседа дяди Коли умирали кролы, и он потом пил, потому что они стоили очень дорого. Лика однажды видела мертвого кролика с соседской фермы, он лежал на дороге, его сбила машина. Он был еще жив, когда Лика шла домой, и из его пасти сочилась кровь и желтая пена, и он тяжело и быстро, и шумно дышал. А когда Лика бежала обратно с йодом, единственным средством от всех болезней, которое она знала, кролик не шевелился и на ощупь был твердый. Лика поняла, что он умер, и закопала его на пустыре, в стороне от дороги. Когда осознаешь смерть, детство заканчивается. Лика считает, что она уже давно взрослая.
-А потом приехал принц и спас ее, - доканчивает, наконец, сказку мама. Она торопится ускользнуть обратно, к своим урокам, к своему ЕГЭ, хоть ее и уволили. Ей скучно и неудобно с дочерью, и она не знает, что с этим делать. А Лика привыкла, и ее все устраивает. Лишь бы еще тело не болело, и тогда вообще все хорошо. Мама думает, что Лика спит, она осторожно сдвигает ее с себя, встает, стараясь, чтобы койка не скрипела, и уходит. Лика встает и долго смотрит на дверь, и ей почему-то очень хочется плакать. Наверно, от жалости к маме и к себе. Потом она снова берет плоскогубцы, свою черную акулу.
Олег ждет в очереди три с половиной часа, с самого утра. Он уже успел десять раз проесть глазами противоположную стену в "предбаннике" кабинета, в приемной. На стене висит российский флаг, загаженный прошлогодними и позапрошлогодними мухами. Ждать приходится на стульях, пластиковых белых стульях. Курить в приемной нельзя, а жутко хочется. На стене, оклеенной персиковыми обоями с геометрическими линиями, висят белые пластиковые часы. Олегу кажется, что стрелка назло ему застряла на отметке "половина первого". Он сегодня освободился рано, почти прогулял, а тут завис с концами. От скуки он пытается листать лежащие на столике журналы и газеты. Как в парикмахерской, ей-богу. Только журналы не по волосам, а по политике, местные восхваляют перевыполненный селом план по поставке сайры на Курилы и пишут про строительство нового народного парка и набережной. У берега бухты валяются с полсотни ржавых медных бочек под снегом, оставшихся с лова десятилетней давности, если это и есть новая набережная.... То он будет покорно по ней ходить, как и все остальные, потому что никому ни с кем неохота связываться.